– Надо связать, – уже настойчивее объявил лекарь, – Шить – не быстрое дело! Я не буду его не связанного шить! – встретившись с воином взглядом категорично заявил Рат.
– Шей, – рыкнул на него воин, – Тебе нечего бояться.
– Да ну не сможешь ты так терпеть.
– Я – воин. Шей, – непререкаемым тоном велел Нартанг и старику ничего не оставалось, как подчиниться.
Нартанг вновь взялся за лежак, лекарь вздохнул и, помолясь своим богам, приступил к делу, быстро подготовив все необходимое. Калиархара с жадностью наблюдала, как ходят от боли мышцы спины воина, ловила каждый поворот его головы, почти физически ощущала его волю, благодаря которой он не только не издал ни звука, но даже не разу не дернул больной ногой, зашиваемой лекарем железной кривой иглой. Теперь она уже знала, что ни за что не отпустит этого человека – такое сокровище должно принадлежать ей одной, она должна «приручить» это чудовище, чтобы все вокруг боялись и уважали ее!
– Великие боги, ты воистину не чувствуешь боли?! – закончив свою работу, окончательно промыл сделанный шов лекарь.
– Чувствую, но не даю идти ей дальше раны, – хрипло ответил воин, покрывшийся испариной от перенесенной экзекуции.
– Сейчас перевяжу и все, – продолжая качать головой, заканчивал последние «штрихи»
Рат.
– Когда заживет, чтобы ходить мог? – уже совсем расслабившись, спросил Нартанг.
– Неделю надо не ходить – не ступать на нее, а там каждый по разному. Может через пару недель уже и мешать не будет.
– На мне все быстро заживает, – удовлетворенно кивнул воин.
– Вот и хорошо, – кивнула Калиархара, поднимаясь с лежака и удаляясь из залитой кровью ванны, – Одий о тебе позаботиться. Поправляйся! – бросила она уже из-за порога и исчезла в глубине дома.
Нартанг проводил ее взглядом, потом перевел его на лекаря:
– Затянется когда – будет вспоминаться при ходьбе, беге? – задал он единственный волнующий его вопрос.
– Если на то будет воля богов – должно хорошо зарасти и не мешать; а так – как пожелают боги, – развел руками Рат.
Воин кивнул, давая понять, что понял и разговор окончен.
– Скажи откуда ты, странный человек? Где твоя родина, что рождает таких сильных духом людей? Облик твой удивителен… Все ли на твоей родине так выглядят, как ты? – осмелел и не хотел просто так уходить старик.
Нартанг уперся в него своим тяжелым черным взглядом, но это, казалось, не особо обескуражило любопытного.
– Я сам не всегда так выглядел, – тяжело выдавил из себя воин – ему не хотелось говорить, но обижать оказавшего ему помощь старика тоже было не гоже.
– Это я понимаю, – кивнул тот, – Твои шрамы достались тебе лет этак в двенадцать-четырнадцать, – прищурив глаз, заключил лекарь.
– В шестнадцать…
– В шестнадцать? – удивился старик, по-видимому крайне редко ошибающийся в своих заключениях, – А сейчас двадцать три, – уже совсем уверенный в себе деловито кивнул Рат.
– Скоро девятнадцать, – горько усмехнулся воин.
– Тогда ты быстро оправишься от своей раны, – невпопад изрек лекарь и для убедительности звякнул содержимым своего ларца.
– Хорошо.
– Так откуда ты, удивительный человек?
– Из Данерата.
– Я слышал об этой далекой стране, – оживился старик.
– Да? – удивился воин, – И что ты о ней слышал?
– Что она мала, но по силе не уступает Тиру, что все страны вокруг покорены ею, что воины ее бесстрашны и непобедимы. Но где она – никто не знает. Я даже думал, что все это лишь мифы, легенды…
– Нет. Эта страна есть, – поднялся воин и пошел, ковыляя, к своим доспехам, потом растерянно стал искать взглядом старую одежду, которую расторопные рабы уже успели умыкнуть по повелению госпожи.
– Где же находиться твоя страна? – не унимался лекарь, следуя за воином.
– Очень далеко отсюда, – неопределенно буркнул Нартанг, упираясь взглядом в рабов,
– Где одежда? – не одевать же ему доспехи на голое тело.
– По повелению госпожи, – пробормотал один из них.
– Поправляйся, – поняв, что ему не удастся до конца удовлетворить свое любопытство, махнул рукой старик и пошел восвояси.
На счастье рабам, на пороге возник Одий, за ним шел раб с ворохом одежды в руках.
При виде кровавой лужи на полу и залитого кровью лежака, казначей вновь побледнел и пошатнулся:
– О, великие боги! – воскликнул он, – Нартанг, вот тебе одежда, – махнул Одий рабу, чтобы тот выложил принесенное на свободный лежак, – Я жду тебя на дворе.
Оденешься – выходи, – поспешил удалиться неженка.
Нартанг оскалился, еще раз сполоснулся в бассейне, намочив так заботливо наложенную повязку, и махнул рабу с полотенцем:
– Давай сюда.
Быстро вытершись и одев неплохую не особо броскую одежду, воин почувствовал себя человеком. Быстро и умело одев доспехи и подхватив оставшиеся тряпки, он вышел во двор, где его дожидался казначей.
– Ну все? – осведомился тот. Однако ответа так и не получил, и от непонятного и пугающего взгляда страшного человека сильно сконфузился, – Пойдем, – состроив недовольную мину, пригласил он Нартанга следовать за собой, – В доме тесновато и жена у меня не любит чужих, так что я дам тебе угол, что выходит в сад, – ни ты не будешь никому мешать, ни тебе.
– Хорошо, – Нартанга это вполне устраивало.
– Госпожа сказала тебе надо отлеживаться, так что еду тебе будут приносить туда.
– Хорошо, – чем меньше он будет привлекать внимание и появляться на глазах – тем лучше – может, и забудут ненароком…
– И что я сам попрошу – так не води туда женщин – моя Нига очень не терпит распутства!
– Хорошо.
– Ну вот мы и пришли! – облегченно вздохнул казначей пропуская воина в небольшой белый домик, второй своей стороной также пристающий к основному господскому дому.
Каморка, подготовленная Одием для него, была чуть больше той клетушки в рабском бараке, однако имела окно, вполне сносный лежак и большой ящик для вещей, – Это твой угол.
– Хорошо, – в который раз кивнул Нартанг.
– Вот и славно, – посмотрев на него, как на недоумка, заключил казначей, – Коль что нужно, ты уж постарайся решить это сам и не беспокоить нас по-пустому.
– Хорошо…
Расположившись в своей новой комнате, Нартанг долго ворочался на лежаке, однако, сон так и не шел к нему – адреналин, гулявший по телу после боли операции, не отпускал и не давал покоя. Вечерняя прохлада совсем прогнала желание сидеть взаперти, а жажда дала цель вылазки. Воин поднялся и поковылял в сад, к знакомой чаше с водой перед рабским бараком. Прихрамывая, он подумал о том, что надо раздобыть где то большой кувшин, чтобы не скакать туда-сюда. Уже почти достигнув цели своей вечерней прогулки, Нартанг вновь услышал гомон в «человеческом стойле».
