заговорила с воздухом, и вихрь принялся проделывать дорогу на поверхность, то ввинчиваясь в землю, подобно буру, то пробивая путь ударами молота. Круг серого неба наверху был самым прекрасным зрелищем, которое ей когда–либо приходилось видеть.
И, лишь начав восхождение, она вспомнила о своих коллегах и оглянулась, чтобы выяснить, как у них дела. Исчезло ещё несколько сияющих силуэтов–душ, павших жертвами проклятья некромантов. Но некоторые ещё держались, и Джесри задумалась, не может ли она им чем–нибудь помочь.
Внезапно появившиеся существа, столь же гротескные, как и элементали, но более разнообразных форм, с ревом набросились на прислужников некромантов, и их вмешательство позволило Неврону и его прислужникам сбежать. Они устремились в вертикальный тоннель, и Джесри вывела их на поверхность.
После этого они со всей возможной скоростью бросились обратно к своим телам. У них не оставалось иного выбора, ведь их миссия провалилась, а сами они пострадали от рук некромантов. Вдобавок у защитников крепости, возможно, остались в рукаве и другие козыри.
Точно так же, как и покинула её, Джесри вернулась в свою материальную оболочку. В первый момент плоть показалась ей тяжелой, словно свинец. Перестав монотонно повторять ритуальное заклинание, она почувствовала неприятный запах и огляделась.
Шестеро из работавших с нею Красных Волшебников лежали на земле, их тела разложились до такой степени, что казалось, словно они мертвы уже много дней.
В следующий миг вокруг неё появилось множество готовых к бою дьяволов и демонов, угрожающе замахивающихся разнообразными клинками и когтистыми лапами. По их виду было понятно, что воля контролирующего их мага выдернула их из битвы внезапно, и, как бы омерзителен ни был их облик, их удивление при менее печальных обстоятельствах могло бы показаться даже комичным.
Или, по крайней мере, Джесри находила его таковым, но, как и большинство магов, она привыкла иметь дело с подобными существами. Вскрикнув, люди–телохранители Неврона вскинули оружие, а обитатели Бездны, не скрывая радости от того, что им есть с кем сразиться, обступили их.
— Хватит! — рявкнул Неврон, и все его слуги, и люди, и инфернальные существа, застыли.
Зулкир посмотрел на лежащих на земле мертвецов и фыркнул, словно их гибель означала, что они заслуживали лишь презрения. Затем он направился к Кольцу Ужаса, алая мантия развевалась вокруг его ног. Без сомнения, он хотел своими глазами взглянуть на ход битвы. Джесри последовала за ним.
Вскоре стало очевидно, что войска, атаковавшие южную стену, отступают. Когда Джесри увидела, сколько изломанных, разорванных и втоптанных в грязь тел осталось лежать на поле боя, то снова ощутила дурноту.
Глава 7
Аот, Барерис и Зеркало стояли на границе лагеря, глядя на крепость и подступы к ней. Призрак, о чьем присутствии говорило лишь смутное ощущение неправильности, был невидим, и с тех пор, как наездники на грифонах бежали с поля боя, он не проронил ни слова. Очевидно, использование столь большого количества божественной силы на какое–то время ослабило и опустошило его.
Ни темнота, ни расстояние не являлись преградой для измененных пламенем глаз Аота. Он видел некромантов, которые стояли на стенах, и зачитываемые ими заклинания сливались со стонами раненых солдат, брошенных при отступлении. Отвечая на зов магии, трупы поднимались на ноги, чтобы пополнить ряды защитников крепости.
Скверно, конечно, но Аот почти не сомневался, что это не самое ужасное, что произойдет этой прохладной и дождливой весенней ночью. Он был уверен, что ему и его товарищам довелось увидеть далеко не всех защитников Кольца. Скоро злобные твари, неспособные переносить солнечный свет, покинут крепость и выйдут на охоту. Они примутся совершать молниеносные налеты на окраины лагеря, вынуждая отчаянно нуждающихся в отдыхе людей защищаться и ещё больше подрывая дух осаждающего войска.
Или то, что от него осталось.
— Во имя Пламени, — произнес Аот, — вот поэтому я и не хотел возвращаться. Мне нравится война — по крайней мере, некоторые её аспекты — но я терпеть не могу сражаться с некромантами.
Поначалу оба его товарища промолчали, и он подумал было, что они, как это часто бывало, оставят его слова без ответа. Но спустя некоторое время Барерис произнес:
— Я знаю, что должен перед тобой извиниться.
Аот пожал плечами.
— Твои извинения приняты.
