старой доброй «Молнии». Корабль прошел на бреющем, едва не посшибав верхушки окаймляющих долину скал, потом кэп медленно и величаво подвел громадину к главному корпусу и с филигранной точностью приткнул его к периметру напротив той самой арки-входа, где нашел свой конец Диего Родригес. Туша «Молнии» зависла над землей на реактивных струях опорных дюз, разогнав оставшуюся после аномалий пыль по всей округе, а потом пилот врубил антиграв. В нижней части корпуса сформировались посадочные опоры, похожие на улиточные «ноги» с поправкой на размер, и рейдер утвердился на поверхности планеты, распределив немалый свой вес на пару впечатляющих «слизнячьих подошв». И даже несмотря на это, они погрузились в почву примерно до половины. Впрочем, это обстоятельство особой роли не играло: каменистый грунт предгорий держал хорошо, не «плыл» и не проваливался.
На этот раз переходную «кишку» корабль выращивать не стал, просто в обращенной к входу в периметр части борта протаял – в прямом смысле слова – просторный люк, выбросивший язык-сходню, по которому наружу и выбралась спасательная команда – десяток медиков ВКС Корпорации, облаченных в синие с красным комбезы. И сразу же запиликал инфор у меня на запястье – на таком расстоянии ретранслятор не нужен.
– Мистер Новиков?
– Он самый. С кем имею?..
– Старший лейтенант медицинской службы Вязов.
– И хрен ли ты мне мозги пудришь? – возмутился я, переходя на русский. – Инженер-аналитик Новиков, экипажный состав рейдера «Молния». Чего хотел, военный?
– Обозначьте, пожалуйста, свое местонахождение, господин Новиков. Капитан Иванов сказал, что у вас двое нетранспортабельных раненых.
– Ага. Ловите схему здания. Я там маршрут выделил, так что не ошибетесь. Первый пострадавший – мастер-рейнджер Макдугал – в терминале сразу после входа. А в арке – «двухсотый».
– Спасибо, сэр.
От души отлегло. Вот дождусь сейчас спасателей да переберусь на родную лоханку, в родную каюту. Нет, сначала в родной душ. Забаррикадируюсь изнутри, разложу эластичную ванну – честно говоря, она больше всего на резиновое ведро смахивает, только размером посолиднее – да посижу этак с полчасика, поотмокаю. В идеале часа два бы, не меньше, да с расслабляющими и заживляющими раны добавками. Только, боюсь, облом выйдет – док Старкова просто так меня не отпустит, будет в лазарете гноить до последнего, капитан ей не указ. И все под предлогом превентивного воздействия на колонию нанов, повторно проникшую в мой организм. А Маку еще больше не повезло – его вообще никто спрашивать не будет. Сейчас вкатят слоновью дозу анти-всего-подряд, упакуют в герметичный кокон (хорошо еще, что не в полиэтиленовый мешок с молнией) да утащат в зловещее медицинское царство. И будут измываться всячески, выкорчевывая биомеханическую заразу. Впрочем, у него и внешних повреждений достаточно – одна рука чего стоит. Так что ему полезно по большому счету. А вот я безвинно страдать буду. Подумаешь – перелом, ушибы и царапины! Да, еще как-то придется объяснять блямбу из неведомого металла на черепушке. Пока что ее не видно, пятно спрея закрывает, а вот когда отмоют меня… ладно, будем решать проблемы по мере их возникновения. Надоело все, ничего не хочу. Мне нужно отдохнуть, а кто с этим не согласен – идет лесом.
Как я и предполагал, посибаритствовать долго не получилось – минут через двадцать в командный центр ворвалась орава медиков под предводительством старлея Вязова, и взяла нас с Арти в оборот. Братцу хорошо – как был в отрубе, так и остался, поэтому все измывательства выдержал стоически, ни словом ни жестом не продемонстрировав неудовольствия. Ему сейчас вообще все параллельно. Один из медиков даже уважительно покосился в мою сторону, когда прошелся сканером над бренным Артуровым телом. Видать, впечатлился моей работой. Я об этом не распространялся, но эскулапу не составило труда сопоставить характер повреждений и мое пребывание в одном помещении с пострадавшим. Да я и сам выглядел, как после хорошей драки, что соответствовало реальности на сто процентов. Вколов кузену какой-то препарат, эскулапы избавили его от пут, разрезали одежду в местах переломов и принялись колдовать с шинами.
Меня тоже взяли в оборот. Поначалу я отнекивался, но быстро сдался – Вязов оказался парнем настойчивым, и пока отвлекал мое внимание, его напарник вколол успокоительного. Хорошо, что не снотворного. Но и этой хреновины хватило, чтобы проникнуться безразличием ко всему вокруг. В результате я позволил избавить себя от амуниции, включая нож и разгрузку, проследив, правда, чтобы их аккуратно запаковали и навьючили на носилки, а также срезать китель – правая рука распухла и просто так вылезать из рукава не пожелала. Да и к спине ткань прилипла. На мое счастье, медики оказались профессионалами, и вскоре я уже валялся на носилках с антигравом. Что характерно, пузом вниз, дабы не тревожить обширную рану на лопатке. Потихоньку меня начала одолевать сонливость, и я на какое-то время вырубился. По крайней мере, путь из командного центра до шлюза «Молнии» прошел мимо сознания. Зато по прибытии на место сработала чуйка, и я очнулся. Не хватало еще, чтобы мои вещи куда-нибудь сплавили без моего ведома.
Обошлось без эксцессов: на складе, по прихоти искина постоянно оказывавшемся на дороге от шлюза к жилому модулю, нам попался Зевс, тискавший Ваську. Котенок к такому вниманию относился насквозь философски и мирно дремал на сгибе руки андроида, а сам Зевс выступал в роли праздношатающегося – иного объяснения его появлению в вотчине Свена я не нашел. Что не помешало мне порадовался этому обстоятельству. Слегка пособачившись с Вязовым, вытребовал краткую остановку и передал мешок с пожитками Зевсу, наказав спрятать и никому не показывать, пока я сам не спрошу. Понятливый соратник спорить не стал, молча принял груз и скрылся в лабиринте хлама, напоследок одарив меня странным – даже в исполнении андроида дешевого А-класса – взглядом. Что-то почуял, похоже. Вот только что? Вроде все как обычно. Хотя… за несколько мгновений до его появления я
