– Нам неинтересно, – резко отказался Геб, и старавшийся держать себя в руках адмирал болезненно поморщился.
– Мне интересно… – неуверенно пробормотала Ади, напрасно пытаясь поймать взгляд брата, – но я не поняла, как это… соправителями… А чем будет заниматься королева?
– Когда мы её вылечим, – попробовал объяснить Стан, не в силах смотреть, как девушка мучительно хмурит бровки, пытаясь понять смысл перемен, уже осознанных её братом, – Лиокания скорее всего выйдет замуж за вашего отца… Вы ведь в курсе тех тайн, которые разом вывалил на народ её бывший советник?
– Этого никогда не будет! – выкрикнул принц с такой ненавистью, что Ярослава даже вздрогнула.
Вот точно так же, наверное, ненавидит в душе своего отца её Костик… вернее, её Костики… хотя очень трудно знать точно, какие чувства таятся у сына в душе. Открыто они так никогда и не поговорили на эту тему.
– А вот это не тебе решать. – Моряна и не думала пасовать перед пылающим гневом калекой. – А только ей. И так много лет все крутили бедняжкой как хотели. Сначала дядюшка сделал всё, чтобы разлучить подопечную с любимым, потом Ральдис, продавший дружбу за сытую жизнь в замке, много лет показывал жене своим поведением всю глубину её падения. И Урдежис не отставал, подсовывал ей дурман и запретил давать Инварду личные аудиенции, ведь иногда одного слова достаточно, чтобы прорвать плотину лжи. Да она и королевой-то была только по названию. Казной и дворцом единолично управлял советник, окружил Лиоканию своими шпионками и охранницами, шагу не давал сделать без присмотра.
– Дагеберт всё изменит… издаст новые указы… – Ади ещё надеялась переубедить присутствующих, считая это собрание простым советом, пока ещё не принявшим окончательное решение.
– Адистанна, – Слава первой поняла, что ни Стан, ни Тина не смогут сейчас ничего сказать этой девушке с добрыми, но невыносимо наивными глазами, – послушай меня. Если всё сделать так, как хочешь ты, и провозгласить твоего брата королём, то через несколько дней его погрузят на корабль и повезут в Хамшир, женить на императорской дочери. Им всё равно, здоровый он или нет, и нужен не он, а архипелаг. После свадьбы Сузерд немедленно объявят частью империи, а тебе подыщут надёжного жениха из числа племянников императрицы. И назначат его наместником. Это очень плохо для вашей страны. Насколько я знаю по собственному миру, империи вообще явление беспощадное и уродливое. Подумай немного, и сама поймёшь – решение основать федерацию для вашей родины самое верное. И ещё я хочу сказать про адмирала… советник обошёлся с ним очень жестоко, и Инвард, по сути, такая же жертва Урдежиса, как и вы. Думаю, это именно советник уговорил растерянную Лиоканию отдать в обитель одного из детей. Как мне объяснили, у анлезийцев никогда не бывает двойняшек, и если бы о вашем рождении стало известно сразу, возможно, Инвард ещё тогда начал бы подозревать правду. А своих детей он бы обязательно вырвал из лап советника и Ральдиса… я уверена. Сегодня он стоял на краю могилы… Ральдис решил отомстить за ваше рождение. Но когда мы пришли, адмирал беспокоился не о себе, а пытался спасти нас.
– Там есть краник… – словно в никуда пробормотала моряна, – если его повернуть, яд сиханского паука вспыхнет мгновенно. Ральдис намеренно растягивал время, чтобы полюбоваться, как Бенедли будет умирать. Сам он специально не садился, дым тянуло в очаг, и он дышал чистым воздухом. Возможно, ещё надеялся сбежать.
В комнате снова повисла тяжёлая тишина. Адистанна безуспешно старалась заглянуть в глаза брата, но принц жёстко кривил губы и прятал от неё взгляд.
Первым не выдержал Бенедли.
– Моряна… а почему обязательно соправителем должен стать я? Может быть…
– Не может, – категорично отрезала повелительница, – я желаю иметь дело с рассудительным, выдержанным и опытным человеком, а такой среди кандидатов лишь один. Ты. Поэтому это даже не обсуждается, как и вопрос о дате указа. Он должен быть оглашён сегодня.
– И у тебя уже заготовлен черновик, – мрачно усмехнулся Инвард.
– Конечно, – моряна положила на стол тонкую трубочку, скрученную из дорогой бумаги, – я всегда сначала думаю, а потом делаю.
– Мы можем идти в свои покои? – сквозь зубы процедил Геб.
– Конечно, если вам совершенно неинтересна судьба своей родины, – равнодушно ответила русалка.
Окружающие поглядывали на неё с уважением, в котором сквозила изрядная доля изумления, и лишь один Стан точно знал, что вовсе не так уж спокойна моряна, как хочет казаться. Ну да, щиты у неё стоят, но если посмотреть с помощью зрения унса, усиливающего способности, легко понять значение прорывающихся из-под щитов эмоций. Правительница растеряна и озабочена какими-то неясными пока обстоятельствами.
А ещё обижена, и тут Стан вполне солидарен с её чувствами. Королеву вместе с Ади и Гебом они буквально от смерти спасли и вернули возможность жить в замке прежней жизнью, а они даже спасибо не сказали, ему и самому обидно. Хотя у него есть и более веская и личная причина для печали. Зря он уходил с обеда, оставив все козыри Тине. Никакой пользы это Костику не дало… а может, даже и навредило… только менять что-то, похоже, уже поздно… да и не хочет он ничего делать.
И раз так, чего сидит и кого ждёт?
– Я хочу добавить несколько слов, как подданный морской повелительницы и как иномирянин, – произнёс Стан и, поднявшись с дивана, отошёл к окну, отсюда лучше наблюдать за лицами всех присутствующих. – Мне сейчас очень обидно за то отношение, каким вы платите моряне за своё спасение.
