кто готов рисковать, может войти в пещеру и увидеть яйцо. Но предостерегаю вас: Руннтерум получил подарок дракона в виде трех яиц. Это честь, которая оказана не многим королевствам. Тем не менее кому-то кажется, что этого мало, и он жаждет большего. Подумайте! Возможно, это просто послание дракона…
— Но ведь вы тоже не уверены, ваше преосвященство? — сказал Фонтинааль. — Я хочу увидеть яйцо собственными глазами и прощупать его своей магической силой. Разве не было бы оскорбительно для дракона, если бы его подарок отвергли?
— Я тоже хочу увидеть яйцо, — присоединился к нему Ура. — Мы не можем допустить того, чтобы на него претендовали только маги. — Он проигнорировал ядовитый взгляд, который послал ему Фонтинааль.
Капитан Лодаст ударил себя в грудь кулаком; раздался грохот металла.
— Я прослежу за тем, чтобы с яйцом ничего не случилось, — прогремел он. — Яйцо будет находиться под охраной гвардии.
Один за другим все заявили о своем желании увидеть яйцо, выдвигая ту или иную причину, которая основывалась якобы только на том, чтобы оказать дракону и четвертому яйцу должное уважение.
— Как хотите. — Дьёфар не ожидал ничего другого. — Биграель и Римара, закрепите лестницы и дайте нам знать, когда можно подниматься.
Херувимы взяли две веревочные лестницы, сделали на них прочные петли и элегантно поднялись в воздух. Дьёфар видел, как они приземлились на узком карнизе перед пещерой и начали подтягивать лестницы вверх. Через некоторое время Биграель кивнул головой и издал три резких, пронзительных звука — условный сигнал.
— Еще не поздно повернуть назад, — серьезно сказал Дьёфар. — Как жрец Дракона нашего королевства я с полной уверенностью заверяю вас, что, оставив в гнезде черное яйцо, мы не разгневаем дракона. Но окончательное решение принимать вам.
Фонтинааль неприязненно посмотрел на него:
— Рассердим ли мы дракона, приблизившись к черному яйцу?
Дьёфар покачал головой:
— Он запретил бы нам, если бы это могло вызвать его гнев. Но если бы он действительно хотел этого, то подал бы знак.
— Тогда я поднимаюсь, — решительно сказал маг и направился к висящей лестнице. Ура быстро последовал за ним. Группа пришла в движение; все, включая короля Гаурока, канцлера Мутеля и небольшую свиту, двинулись к подножию горы.
— Должно быть, так хотел Верховный дракон, — шепнула Ладия Дьёфару, который на мгновение заколебался. Она беззаботно улыбнулась. — Пошли посмотрим, что из этого выйдет.
Фонтинааль остановился у лестницы, задрал голову и с опаской посмотрел вверх. Казалось, что мужество вдруг покинуло его.
— Только после вас, ваше преосвященство, — промямлил он, скрывая возникшую неловкость приглашающим жестом.
Дьёфар подавил усмешку и начал взбираться по лестнице.
— И вы не хотите забирать это яйцо в храм? — в который раз спросил капитан Лодаст. Он все еще тяжело дышал, потому что поднимался в доспехах.
— Нет, — терпеливо повторил Дьёфар. — В рукописях ничего не сказано о четвертом яйце, и дракон ни словом не обмолвился о нем. Я выполнил свой долг. Три яйца лежат в алтаре храма, и уже завтра в их честь начнется строительство трех храмов.
Он и Ладия стояли у входа в пещеру. Остальные, прижавшись к скалистым стенам, почтительно разглядывали черное яйцо с безопасного расстояния. Они разбились на небольшие группки: там — представители кузнецов, столяров, кожевенников, каменщиков и других ремесленников; здесь — крестьяне, охотники и рыбаки; Фонтинааль, Ура и Кробер стояли около Лодаста.
Маг закрыл глаза и, вытянув вперед руки, круговыми движениями как бы ощупывал яйцо издали. Он сопровождал свои действия монотонной мелодией, изредка прерывая ее и разочарованно качая головой.
— Ничего, — прошептал он. — Я ничего не чувствую.
Пещеру наполнял слабый запах, на который Дьёфар сначала не обратил внимания. Ладия склонила голову набок, принюхиваясь и с любопытством разглядывая яйцо. Вдруг ее губы задрожали, она поднесла руку ко рту, закрыла глаза и начала издавать какие-то странные, сдавленные звуки. Ее плечи вздрагивали.
Фонтинааль прервал свое монотонное пение. Ура непонимающе наморщил лоб. Оба бросали на нее укоризненные взгляды, остальные были просто шокированы. Она отвернулась, но Дьёфар видел, как она до боли кусала себе руку и вытирала катившиеся из-под закрытых век слезы.
— Вы не будете против, если мы заберем яйцо в город? — опять принялся за свое Лодаст. Все, кроме Витоде, вдруг стали удивительно единодушны.
— Выбор за вами. Если хотите, то можете это сделать, — ответил Дьёфар, озадаченный странным поведением Ладии. — Я вам не запрещаю, но и на помощь мою не рассчитывайте. А теперь извините меня, капитан. — Он отвернулся и положил руку на плечо Ладии. — Что с тобой? — шепнул он.
— Яйцо… яйцо… — еле слышно произнесла она и зарылась лицом у него на груди. Ее тело содрогалось, и вдруг Дьёфар понял, что она не плачет, а
