— И входящая в список рекомендованных для страховых компаний? Единственная, которая предоставляет страховые услуги в случае алкогольной интоксикации?
— Алкогольная зависимость — общественное зло.
— Пьют и даже допиваются до серьезных отравлений отнюдь не только зависимые.
Девушка молчала и смотрела мне в лицо.
— Сообщите Арье Фридману, что я хочу его видеть.
— У нас запрещены посещения.
— То есть вы отказываетесь сообщить пациенту, что к нему пришли?
— Да.
— Вы за него решаете, кого ему видеть, кого нет?
— Да.
— Вы ограничиваете его свободу. Он не арестован, а болен. И вы — частное заведение, у вас не может быть лицензии на ограничение свободы разумного существа.
— У нас запрещены посещения.
— Хорошо. Тогда я вызываю полицию и говорю, что вы удерживаете человека силой.
— Вы об этом пожалеете.
— Вы еще и угрожаете мне?
— Да, — ее улыбка стала шире. — Угрожаю.
За ее спиной, в широком коридоре, открывающемся за дверью, послышались быстрые шаги. Несколько мгновений, и к нам присоединилась высокая и статная женщина, столь же грациозная, но притом живая. Девушка сделала шаг, перетекла в сторону, не спуская с меня глаз. Женщина протянула мне левую руку:
— Здравствуйте, леди Берг. Я Бретта Нильс, психиатр.
Я с сомнением посмотрела на ее ладонь.
— Прошу прощения, доктор Нильс. Я уже имела сомнительное счастье пообщаться с вашими коллегами по Ордену Евы.
Та на секунду заколебалась, потом поняла. Виновато улыбнувшись, она показала мне растопыренную пятерню:
— Вы это имели в виду, леди Берг? Не беспокойтесь, я не ношу при себе ничего такого… Я просто врач и делаю свое дело. — Она скосила глаза и чуть слышно прошипела девушке: — Пошла вон.
Девушка исчезла. Буквально испарилась. Только что была тут — и ее уже нет. И даже вихрей потревоженного воздуха за собой не оставила. Определенно мне нравится их йога.
Последнюю фразу я произнесла вслух.
— Да, прекрасная гимнастика, — доктор Нильс улыбнулась. — Извините, пожалуйста, за этот инцидент. Это новенькая. В сущности, она не медик. Она охранник. Если вы хотите пожаловаться — конечно. Ее тут же уволят. У нас с этим чрезвычайно строго.
— Как и с посещениями?
— О, посещения у нас и в самом деле ограничены. Как и в любой другой психиатрической клинике. Но вы всегда можете побеседовать с лечащим врачом. И если он сочтет, что визит не ухудшит состояния пациента… Пожалуйста, у нас есть отлично оборудованный зал для посещений, есть кафе, бесплатное, в котором предлагают исключительно здоровые блюда в соответствии с диетическими рекомендациями, есть сад для прогулок на свежем воздухе…
— Этот? — я кивнула в сторону окна. — Вот эту непролазную чащу с полным отсутствием солнечных лучей вы полагаете садом для прогулок?
— О нет! — доктор Нильс засмеялась. — По фасаду у нас расположены помещения, где нужно приглушенное естественное освещение, такое, какое может дать еловая тень. Но это лишь по фасаду. А прогулочный дворик у нас обустроен не хуже небольшого ботанического сада. Вы хотите узнать что-то о пациенте?
— Арье Фридман.
— Арье Фридман, — повторила она, покивала. — Да, он поступил к нам сегодня утром. А вы им интересуетесь…
— Как майор специальной разведки, — я сбросила ей на чип свою визитку.
— О, — она переменилась в лице. — Понимаю. Желаете побеседовать здесь или в моем кабинете? Здесь я могу дать сведения по памяти, а там у меня есть самые последние данные.
Я кивнула, принимая ее приглашение. Посторонившись, она пропустила меня вперед, потом пошла рядом.
— Мне так неудобно за этот инцидент, — заговорила она. — Поверьте, мы вовсе не звери…
Проходя через большой холл, я заметила еще двух девушек. Таких же сектанток.
