— Ваше Высочество? — Сказал Бешелар.
Его голос звучал немного странно.
Майя едва заметил, что Бешелар и Кала вместе с Цеветом были первыми, кто обнаружил его в лабиринте подвалов под покоями принца Унтеленейса. Он так привык к своим нохэчареям, что перестал видеть их. Вот почему он не заметил недовольства Дажиса, а оно должно было быть очевидным, раз Шевеан с Чаваром удалось использовать его.
Возможно, он тоже думал, что ты недостоин править… Майя отбросил эту мысль и решительно спросил Бешелара:
— Что будет с Дажисом?
Бешелар бросил на Майю испуганный и несчастный взгляд.
— Ваше Высочество, это должен решить Атмазар.
Майя гордо направился к двери спальни и распахнул ее. Кала, единственный человек в комнате, вскочил на ноги.
— Ваше Высочество, вы… — он плакал.
— Что будет с Дажисом?
Кала побледнел еще сильнее, хотя это казалось невозможным, но не попытался уклониться от вопроса.
— Ваше Высочество, он совершит сэппуку.
Сэппуку. Самоубийство в соответствии со строгими ритуалами Ули. Внезапно мир содрогнулся перед глазами Майи, но Кала подхватил его под руку и заставил сесть в кресло.
— Откиньте голову на подголовник, — голос Калы звучал ласково, словно он говорил не с Императором. — Вдохните поглубже. Вот и все.
— Мы просим прощения, — сказал Майя, помня, что Бешелар маячит в дверном проеме. — Мы не хотели.
— Конечно, нет, — ответил Кала, и Майя испытал благодарность за доброту в его голосе. — Это был шок, Ваше Высочество. Мы сами виноваты.
— Нет, ибо мы ни о чем вас не просили. Можем ли мы что-нибудь сделать? Подать прошение о помиловании в Атмазар?
— Ваше Высочество, — Кала запнулся, и когда Майя поднял на него глаза, заметил, как Кала пытается побороть слезы в голосе.
— Это был глупый вопрос, — сказал он, желая освободить Калу от необходимости ответа.
— Нет, Ваше Высочество, совсем не глупый. Но… Дажис нарушил клятву нохэчарея и сделал это не по неосторожности, но по собственному выбору. Он выбрал предать вас, и его участь будет решена не Адремаза и не Вашим Высочеством. Никем из людей, потому что он дал клятву богине. — Кала сделал паузу, сглотнул и добавил: — Если бы вы умерли, мы… — он обвел комнату рукой жестом, включающим Бешелара и отсутствующего Телимежа, — … совершили бы сэппуку вместе с ним.
— Он этого не заслуживает, — прорычал Бешелар.
— Ох, — сказал Майя.
— Не один Дажис нарушил присягу прошлой ночью, — мягко заметил Кала.
— Да, — согласился Майя, но любил он только Дажиса.
Любил? Что за беспомощный детский лепет. Он покачал головой.
— Можем ли мы увидеть его? Перед… — Ему пришлось остановиться, чтобы проглотить комок в горле.
— Он придет, чтобы просить прощения, Ваше Высочество, — сказал Кала. — Чтобы заключить с вами мир перед уходом.
— Мы надеемся, что он также попросит прощения у Телимежа, — добавил Бешелар.
— Да, — согласился Кала. — Это еще одна нарушенная клятва.
— Зачем? — Это слово вырвалось из горла Майи с такой силой, что заставило закашляться. — Почему он это сделал?
— Честно говоря, Ваше Высочество, — сказала Кала, — не можем себе представить. Мы бы… — он стоял неподвижно, только выше поднял подбородок. — Я бы никогда так не поступил. Я бы не смог причинить вам такую боль. Даже без всякой клятвы.
— Я тоже, — признался Бешелар, но его голос звучал так, словно это признание вытащили из него клещами. — Ваше Высочество, вам надо поспать. Мы можем вызвать доктора Ушенара со снотворным, если это поможет.
— Нет, — сказал Майя. — Мы не можем спать. Мы не должны были пренебрегать своими обязанностями.
— Ваше Высочество, — запротестовал Кала, — вы ничем не пренебрегали.
— Обморок — это не слабость, — примирительно сказал Бешелар. — Мы все-таки пошлем за доктором Ушенаром.
— Нет! — Возразил Майя. — Никаких врачей.
— Тогда, по крайней мере, ложитесь снова, — попросил Кала. — Если хотите, вы можете продиктовать нам список неотложных дел, а мы поработаем вашим секретарем.
Это был настолько похоже на конфетку для капризного ребенка, что Майя покраснел и расправил уши.
— Благодарим вас, нет. Вызовите наших эдочареев, пожалуйста.
