— Чудесно, — пробормотал ведущий, тон которого почему-то разом стал более уважительным. — Я вас представлю, а дальше все как мы обсуждали.
Угу.
Вот почему выйти на сцену в Ландстор-холле так просто, а здесь — целое событие? Скорее бы уже!
— Когда я еще с такой роскошной женщиной выйду в свет, — выдал пианист, едва ведущий убежал в коридор, соединяющий комнату со сценой.
— Обещаю, что Лэм об этом заявлении не узнает.
— Как благородно с твоей стороны!
Дрэйк ослепительно улыбнулся, и мне вдруг стало невероятно легко. Я ведь просто делаю то, что всегда хотела, умею, люблю — искренне и от всего сердца. А значит, у меня все получится.
ГЛАВА 11
Из-за игры света создавалось чувство, что сцена плывет над залом, а сами столики окутаны полупрозрачным туманом. Не знаю, каким надо быть волшебником, чтобы воссоздать ощущение высоты и раскинувшегося над головой звездного неба. Мастера освещения постарались на славу, и в перехлестье лучей медленно оседали мерцающие искры. Точно так же искрился сочный голос ведущего, звенящий и поднимающийся ввысь, как пузырьки в бокале во время очередного тоста. Веоланское лилось рекой, слышались голоса и смех: по ту сторону кулис праздник был в самом разгаре.
Когда объявили нас, на сцену мало кто смотрел. Разве что Халлоран. И еще Рингисхарр. Огненный иртхан тепло улыбался, а мое персональное чудовище сложило руки на груди. Он смотрел только на меня, и под маской напускного спокойствия бушевал изумрудный огонь, плавящий остатки самообладания. Усилием воли заставила себя отвести взгляд и переключиться на зал: остальные были заняты кто чем — видимо, обращать внимание на музыкантов у них не принято. Понимаю, что мы тут фоном и вообще, но могли бы расщедриться на повороты правящих голов, не говоря уже об аплодисментах. Тоже мне высшее общество!
Дрэйк как раз усаживался за рояль и едва успел пробежаться по клавишам пальцами, когда мой голос сорвался и взмыл в зал:
По залу пронесся легкий шепот, а потом все стихло. Правящие головы действительно начали поворачиваться к сцене, одна за другой. Вместе с владельцами и владелицами. Но теперь я смотрела не на них — в высоту звездного неба, рожденного спецэффектами. Искры мерцали под темнотой сводов, а мой голос стекал со сцены в зал, терялся в тумане и возносился под своды. Куплет за куплетом.
На последних словах голос зазвучал глухо, как из-под толщи воды. Низкий всплеск, замерший во времени, на последнем аккорде. Я действительно закрыла глаза, ощущая странные перемены всей кожей: меня захлестывали вихри чужой силы. Словно огни вспыхивали на сомкнувшихся над головой волнах, один за другим. Они же тянули наверх по столпам света, чтобы позволить вдохнуть полной грудью, скользили по коже. Огни внимания иртханов, которые спустя миг переросли в первые аплодисменты, набирающие силу, как прилив.
— Спасибо, — сказала я, когда все стихло. Выдержала паузу и добавила: — Добрый вечер! Рада вас видеть.
Смотреть в зал и видеть сразу всех — привычно. Непривычно было ловить напоенные силой всплески пристального внимания правящих. Особенно
