Я достаю с полки целую кипу нот и усаживаюсь на пол, раскладывая их на ковре и раздумывая, что взять с собой.
–?Кто ты?
Тонкий гнусавый голос заставляет меня вздрогнуть от неожиданности, и, поднимая голову, я вижу перед собой девушку, которая стояла у окна в день похорон Далии. Ее колючие глаза впиваются в разбросанные листки бумаги.
–?Я… – Мне так и хочется сказать «Вайолет», но Аннабель поднимает свою дощечку. Похоже, на ней уже написано слово
–?О. – Она критически оглядывает меня, совсем как временами герцогиня. – Лучше бы ты убрала этот хлам.
–?Кто ты? – резко спрашиваю я.
Девушка ухмыляется. У нее заостренные нос и подбородок, а глаза посажены слишком близко.
–?Я не обязана отвечать на твои вопросы. Ты всего лишь суррогат.
Мои щеки вспыхивают, и я возвращаюсь к прерванному занятию, не обращая на нее внимания. Краем глаза я вижу подол ее юбки – девушка стоит и наблюдает за мной. Я продолжаю копаться в нотах. Герцогиня может мне приказывать, но не эта девчонка.
Юбка исчезает, и я поднимаю взгляд.
–?Кто это был? – шепотом спрашиваю я у Аннабель.
–?Она что, гостит здесь?
–?Она не очень-то любезна, да?
Аннабель качает головой.
Потом подносит палец к губам и подмигивает мне. Я улыбаюсь.
Видя, что я увлечена нотами, Аннабель решается ненадолго оставить меня. Она тычет пальцем в грудь и пишет:
–?Хорошо, я тебя там найду, – отвечаю я.
Когда у меня скапливается внушительная стопка нот – а сколько еще не разобрано, сколько меня ждет открытий, – я возвращаю на полку нотные сборники и отправляюсь на поиски Аннабель. Должно быть, я сворачиваю не в ту сторону, потому что выхожу к лестнице, ведущей на балкон. Я возвращаюсь назад, иду вдоль длинных стеллажей с солидными томами в кожаных переплетах, и упираюсь в дверь, слегка приоткрытую. Из щели струится свет, оставляя золотистую полоску на ковре. Я слышу шелест страниц. Любопытство толкает меня вперед, и я распахиваю дверь.
Комната совсем небольшая, ее стеллажи заполнены книгами с древними покореженными корешками и стопками выцветшего, пожелтевшего пергамента. Я вижу одинокий деревянный стол и склонившуюся над ним очень знакомую фигуру.
–?Люсьен! – взвизгиваю я.
Он поднимает голову, бледнея от ужаса.
–?О боже, – говорит он. – Какой приятный сюрприз. Только давай уйдем отсюда. Тебе нельзя здесь находиться.
Он берет меня за руку и выводит из комнаты. Я успеваю рассмотреть пергамент, который он изучает, – лист, испещренный голубыми линиями и цифрами, похож на светокопию. Но вот мы уже за дверью, в главном зале библиотеки.
–?Что ты здесь делаешь? – спрашиваю я.
–?Я доставлял письмо хозяйке дома.
–?От Курфюрстины?
Он склоняет голову.
–?У герцогини самая большая библиотека в Жемчужине. Она была так любезна, что позволила мне посмотреть кое-какие книги перед возвращением в Королевский дворец. – Его нежный взор становится серьезным. – Как тебе здесь живется?
Я не знаю, что сказать. Люсьен, кажется, понимает меня и без слов.
–?Давай присядем на минутку, – предлагает он.
Я следую за ним в дальний угол, где стоит небольшой столик с двумя стульями, обитыми плюшем. Он отодвигает для меня стул, позвякивая связкой ключей на поясе.
–?Знаешь, я вполне способна сама отодвинуть стул.
Он пожимает плечами.
–?Привычка.
