Елена Васильевна прошлась по проходу между партами, похлопала в ладоши, бросая взгляды налево, направо, поблагодарила своих питомцев, потом сказала, что по случаю присутствия в классе журналиста, каждый прочитает собственные стихи на тему о заре.
Легкий шумок наполнил класс, шарканье ног соединилось с шепотками, с улыбками и негромкими восклицаниями. Полный, в черном костюмчике мальчишка вскинул руку и, получив согласный кивок учительницы, вышел к классной доске, заложил руки за спину, громко продекламировал:
И осекся. Густо покраснел, смутился. Ребята загалдели, засмеялись Он порывался еще что-то сказать, но тотчас снова запнулся, опустил глаза и убежал от доски по проходу, спрятался за чью-то спину.
— А ну, Петя! — обратилась Елена Васильевна к высокому подростку с пушком черных усиков на верхней губе.
Не вставая с парты, на которой сидел верхом, он звонко выкрикнул:
Ребята обрадованно заулыбались его каламбуру.
— И все? — удивилась Елена Васильевна.
— Все, — признался тот.
— Не густо. — Елена Васильевна перевела взгляд на девочку в пестром платьице, худенькую и в очках. — Может, ты, Машенька, что-нибудь сочинила?
Девочка вышла на середину прохода между партами, глядя на меня, начала читать неторопливо и по-детски доверительно:
— А при чем тут заря? — дерзко выкрикнули с заднего ряда. — Это не по теме!
— Нет, по теме! — поджав губы, девочка стояла, будто ждала приговора своему стихотворению.
— Во-первых, сбит ритм, — сказал парнишка с черным пушком усиков. Если во второй строке: «Серенький воробышек», то во втором четверостишии должно быть: «И пушку немножечко», а затем: «Протянувши ноженьки».
Класс задвигался, засмеялся.
— Ты ничего не понял! — обернулась к нему девочка.
— Чего тут не понять! — перебил ее Петя. — Тема — заря, а у тебя потемки!
