Это могло звучать и как «Зено». Жанна точно не помнила.
На этот раз она уходила или, точнее, исчезала, не стоя лицом к Жанне, не повернувшись боком, как иногда бывало, а ее слегка качнуло влево и вправо, и Жанна как будто заметила, что задернулась едва различимая ткань балдахина или занавес. Потом она исчезла.
В то утро от нее шел жар. Потом Жанну знобило. Она приняла горячий душ, но горячая вода казалась даже прохладной. Болела голова.
Мне было неловко Это я виноват во всем со своими вопросами, ведь если я напишу их и воспроизведу здесь, в книге, то и у читателя заболит голова!
Я терялся в догадках, не мог объяснить слово «зено». Единица? Глаз?
Она строгая, нервная, сказала:
— Передай, чтобы он берег здоровье три недели, особенно в начале каждой недели! Пусть не принимает участия в крупных делах. (Ему будет звонок из другой части — поймет.)
— Из другого города?
— Он поймет!
— Ты обещала ответить на его вопросы!
— Я еще не получила на это разрешения.
— Кто дает разрешение? Ты можешь его показать?
— Могу.
Возник образ мужчины средних лет, волосы русые, бородка, овал лица правильный. От него шея ослепительный свет. Весь день у Жанны болела голова.
Она озабоченная, строгая, но с улыбкой на устах. Жанна спросила:
— Кого ты показала мне, кто это?
— Это мой Один.
— У меня до сих пор болит голова.
— Ты рано захотела его увидеть.
— Как с вопросами, которые он задал?
— Мы решаем, пусть ждет. Ему будут звонить. Пусть не берется за крупные дела. Все начатое им в марте исполнится. Почему плохо следишь за ним?
— В чем дело, не понимаю?
— Он не носит в кармане деревянного крестика. Крест носить слева, твой образ справа. Скажи ему. Тогда образуются два луча, они с обеих сторон будут поддерживать его сердце. Надо беречь его здоровье!
— Хорошо. Только вроде я тут ни при чем… а мне трудно, денег нет, ничего нет. Как я?
— Все будет хорошо. Ты умная и красивая.
Она сказала:
— У него асе нормально, его возможности растут.
— И денег будет больше? — спросила Жанна.
— И денег тоже будет больше. Он работает на нас, смотри!
И Богоматерь показала мой образ. Я был в голубом свитере с полосками (купил в прошлом году) и сером костюме. На моей раскрытой ладони Жанна увидела крестик, он был металлический, но не блестел. А вечером, после этого, не зная этого, я позвонил ей и первое, что сказал, было: «Мне не нравится мой серебряный крестик, я сделаю себе другой, сам!»
Богоматерь добавила в то утро, чтобы я носил всегда только один крестик, а не два, но к этому крестику всегда нужно добавлять деревянный, чтобы он был слева, в кармане, как сказано.
Она сообщила мои неблагоприятные дни. Явилась в светлом круге, похожем отчасти на светлый шар — такой шар Жанна видела, когда явился бог, но тот был ярче.
— Кто же ты? — спросила Жанна с чисто женской последовательностью, на пятом или шестом году знакомства, и после моих объяснений к тому же.
— Мать мира, — ответила она. — Передай ему, чтобы постился последнюю неделю великого поста перед пасхой, это нужно для очищения
