Запасливая Янка молча слазила в сумку и вручила эльфу еще парочку прихваченных из столовой пирожков.
– Я тоже не знал, – признался Стеф и задумчиво прибавил: – Оно само не знало, что любит сладкое. Теперь знает.
– Значит, будешь поливать его компотом, – хихикнула девушка, припоминая книгу Булычева, и прибавила: – Теперь главное, чтобы оно за тобой не начало ходить по коридорам, клянча добавку.
– И пирожки из столовой не научилось тягать, – прибавил Машьелис, поднимаясь и потягиваясь всем гибким телом.
Эльфу осталось только согласиться с насущной необходимостью лично удовлетворять новые потребности древесного питомца и надеяться на то, что тот не будет преследовать его вне стен комнаты, выпрашивая добавку, и действительно не пойдет грабить столовую.
На этой продуктово-растительной ноте первое совещание юных заговорщиков из Клуба любителей овсянки, посвященное спасению Игиды, было закончено. Янка направилась в библиотеку, а уже оттуда, получив все три книги по списку Сейата Фэро, в общежитие. Ноша была не тяжелой, но разнокалиберной и несколько громоздкой, в сумку литература не влезла, и пришлось нести ее в руках. Навстречу девушке шел Пит Цицелир, столь же синеволосый, сколь и капризный сирен. Он подкидывал в левой руке и перебирал пальцами какие-то мелкие фиолетовые мячики. Завидев однокурсницу, парень отвлекся от своего занятия и хотел что-то сказать. Вот только лавры Юлия Цезаря студенту стяжать не удалось. Попытка говорить и жонглировать одновременно привела к тому, что один мяч выскользнул из пальцев, скакнул на пол, спружинил, отскочил к Янке и пребольно саданул по голени. Будто не мелкий мячик ударил, а чугунное ядрышко. Выносливая и в общем-то терпеливая девушка невольно взвыла.
Быстро сунув в карман два оставшихся мячика, разиня кинулся ловить сбежавший, изливая на пострадавшую поток оправданий:
– О, неудача! Яна, надеюсь, ты не слишком пострадала? На каникулах я сильно повредил руку, когда нырял в пучину у Штормовой гряды за жемчугом золотой луны ради подарка матери на глубинные торжества. Наши целители запели мою рану, но былую подвижность пальцы пока не обрели. Я упражняюсь…
И вместо того, чтобы выяснить, насколько же серьезно пострадала однокурсница, Цицелир затеял драматический рассказ о своих героических деяниях и всех перипетиях лечения. «Я… я… мне… мое… я…» – так и сыпалось изо рта сирена. Впрочем, парень был в своем репертуаре, ничего другого Яна от него и не ждала. Если и удивилась, то лишь тому, что об «ужасной трагедии» еще не знал весь факультет. Как ему сегодня удалось сдержаться на занятиях и не вывалить на ребят подробности, неизвестно. Наверное, приберегал свою драму на завтра, чтобы стать героем дня. Сегодня студенты, занятые первыми лекциями и общением после каникул, не уделили бы «несчастному герою» должного внимания.
– Пит, я пойду ногу намажу, пока синяк не налился, – мужественно послушав минут пять и растеряв остатки терпения, вклинилась Яна в хвастливый рассказ.
– А? О? Да… – насупился вдохновенно вещавший сирен, но тут же оживился и почти побежал навстречу следующей жертве. В коридор в недобрый для себя час угораздило выйти Еремилу.
Янка невольно улыбнулась, представив, как болтливый сирен будет вылавливать однокурсников по одному и каждому живописать в красках великую травму и личную стойкость, позволившую ему выжить. До ночи треть курса точно успеет обработать, а остальных, наверное, на всю цикладу растянет для удовольствия.
В комнате девушка сгрузила книги на стол и пошла в ванную. Именно там стояла заветная, полная больше чем наполовину баночка с мазью от доктора Лесариуса. Склянка осталась со времен лечения последствий головокружительного полета сильного, но легкого Машьелиса, ухитрившегося всего парой фраз настолько достать местную королеву красоты, что та натравила на паренька своего поклонника. Поскольку Яна из троих друзей оказалась самой успешной собирательницей синяков и шишек, дракончик великодушно презентовал мазь напарнице, оставив за собой право пользования продуктом. Правда, за весь минувший год лишь пару раз приходил за лекарством. На Лисе и так все заживало, нет, не как на собаке, а как на драконе.
Намазанный зеленой мазью синяк практически сразу перестал ныть. С удовольствием принюхавшись к целебному средству, Яна плотно завернула крышку. Она как раз ставила баночку на полку, когда хлопнула дверь и раздались негромкие голоса. Потом Иоле, обнаружившая у порога туфли подруги, позвала:
– Яна, ты вернулась?
– Да, – откликнулась та и вышла к друзьям. – Хорошо позанимались и погуляли?
– Чудесно. – Мечтательная улыбка девушки стала наградой галантному кавалеру.
Василиск улыбнулся в ответ любимой и вскинул бровь.
– Как каникулы, Яна?
– Здорово! Хорошо родных повидать. Соскучилась жутко, отсюда-то даже не позвонить. Хотя в АПП есть один большой плюс…
– Учиться интересно?
– Ну да… Учиться, наверное, во многих вузах интересно, – вяловато согласилась девушка и ткнула пальцем в окно. – Зато здесь все еще тепло, плащик или кофту накинул – и беги, а у нас дома сентябрь холодный и слякотный, жуть. После осени зима нагрянет, снег полгода лежать будет.
– Ого! Хорошо, что в мире Игиды таких морозов никогда не бывает, – кивнул Йорд, передернув плечами. Холодов василиск, пусть и был теплокровным, в отличие от своих неразумных сородичей не любил. Наверное, сказывалась родовая память.
