всего, бывшего члена. Новый лист появился в руке дракессы, она положила ладонь на плечо преступника и открыла портал.
В этот момент видение, которым делилась со студентами Шаортан, померкло.
– И все? – разочарованно протянул Машьелис.
– Вы ожидали эпического сражения на подступах к Саду Игиды между всеми мастерами академии и наемниками Серой Смерти? – иронично выгнула бровь дракесса.
– Нет-нет, – так поспешно замотал головой дракончик, что и глупцу стало ясно – чего-то в этом роде он ждал и с удовольствием поглазел бы на грандиозный бой за святыню.
– Ты что?! Там даже дети на экскурсии были! – возмущенно напустилась Яна на напарника. – И Сад настоящий совсем рядом! А если бы этот взяточник-отравитель ту самую мошку ненароком выпустил?
– Э, не подумал, – мгновенно пошел на попятный о Либеларо и отступил за широкую спину тролля. Уж больно грозно выглядела рассерженная девушка. Высунувшись из-за Хага, дракончик затараторил: – Успокойся, Яночка, после магического истощения тебе вредно нервничать!
Использованный в качестве живого щита Фагард развернулся, сцапал напарника за шкирку и, выставив его перед напарницей, прогудел:
– И впрямь, нервничать вредно! Стукни его разок в нос, враз полегчает. Может, и у Лиса в голове прояснится.
– Нет уж, никого бить не надо, – вмешался с ироничной усмешкой декан Гад. – Потому как нет гарантий, что у студента о Либеларо наступит резкое прояснение сознания, а не полная его спутанность.
«Секретным» шепотом дэор, покосившись на дракессу, прибавил:
– Были бы гарантии, я бы сам его придержал для надежности.
– Обижаете вы меня все. Бабушке, что ли, пожаловаться? – шмыгнул носом дракончик, потер его пятерней и, перепрыгнув на другую тему, жадно спросил: – Так вы, ректор Шаортан, куда психа-метаморфа отправили?
– В городскую стражу, разумеется, – хмыкнула дракесса. – За признательными показаниями дело не станет. Советник Ширьлу жаждет поведать всем желающим о своих преступных деяниях с максимальными подробностями. Дознаватели точат перья, лишь допросчики в унынии, никого ни пытать, ни запугивать нет нужды.
– Стало быть, пророчество сбылось и АПП от Собирателя больше ничего не грозит? – подвел итог обсуждения Хаг, вопросительно глянув на мастеров.
– Совершенно верно, Фагард, – подтвердил декан. – И, смею надеяться, до конца семестра никто из вас к целителям больше не наведается. Взяли моду: то дракон, то эльф, то Яна от перерасхода энергии страдают!
Стефаль тут же слегка смутился и повесил голову, признавая вину. Пусть и поставил декана в известность о рискованном эксперименте, и о друзьях позаботился, однако же, если подумать, все равно ими рисковал, когда судьбу отца устраивал. Да, напарники сами все предложили и помогали добровольно, так ведь они еще столь юны, что просчитать все последствия затеянного не могли, а значит, он виноват.
– Один Хаг от коллектива отбился, – вычислив причины уныния эльфа и пытаясь отвлечь его шуткой, глумливо захихикал Машьелис.
– Я этот, как его…. ста-би-ли-за-тор группы, – по слогам многозначительно оповестил всю компанию, пребывающую в больничной палате, тролль. – Мне истощение не грозит. Лишнего не заберу, а и свое не отдам!
– Вот и чудно! – одобрила подход студента к проблеме Шаортан и обозрела молодежь покровительственно-милостивым взором. – Студенты, ваша помощь в осуществлении пророчества, спасшего академию и Сады Игиды от нападок безумца, неоценима!
– Что, совсем неоценима? – мигом расстроился Машьелис, почему-то многозначительно теребя в пальцах завязки сумочки-кошеля на поясе.
– Это он на прибавку к стипендии напрашивается, – с усмешкой подсказал озадаченной дракессе декан, лучше знающий своего неугомонного студента.
– Будет вам премия, сама приказ подпишу, – улыбнулась Шаортан, в силу родства с драконами умевшая адекватно оценить страсть юноши к материальному поощрению.
– Что с советником Ширьлу будет? – тихо уточнила Яна.
– Его ждет расследование всех эпизодов преступлений и тюрьма. Вернее, работа на тюремных плантациях ради покрытия ущерба, нанесенного казне города, академии и всем прямо или косвенно пострадавшим от его действий. Подвергать его мучениям или казнить не за что, Ширьлу не желал смерти никому из своих жертв, даже сирену Цицелиру. Как показал анализ яда, после употребления отравы Пит лишился бы памяти о последних прожитых цикладах, – поведала Шаортан и удивленно уточнила: – Неужели ты жалеешь преступника?
– Не знаю, – теребя косу, вздохнула Яна. Она уже давно поняла, что не в силах избавиться от старой привычки искать всем оправдание и жалеть, только старалась поменьше показывать эту свою особенность. Скрывать получалось плохо. Друзья так и вовсе знали ее как облупленную и чуток подсмеивались. Теперь еще и дракесса как на дурочку смотрела и удивлялась. Но делать нечего, вопрос ректор задала, значит, надо ответить. Девушка еще раз вздохнула, снова дернула себя за косу и постаралась объяснить: – Этот Ширьлу мне каким-то больным показался. Он вообще не задумывался, доброе или злое дело творит, только об оранжерее своей думал, как и чего там у него расти будет. Это ненормально. Может, он больной и тогда его надо не
