прикрывая группу. На свою беду Яна оказалась слишком далеко от других студентов, даже от Хага. Громадного тролля, как соломинку, ударом разбушевавшейся стихии отбросило влево от костра. Зато рядом с Донской неизвестно каким чудом материализовалась Ириаль и сцепленными в замок руками отбила летящие на девушку раскаленные головни. Завоняло паленой кожей, а гримасничающая вампирша довольно рявкнула:
– В расчете! Уйми своего дракона!
Блеснули абрисы ворона и летучей мыши на черненом браслете Шойтарэль. Янка не успела ничего ответить защитнице, стремительная Ириаль уже материализовалась рядом с встревоженным Еремилом и потянула его прочь.
А симпатичное лицо Машьелиса стало вытягиваться, превращаясь в морду, руки становились лапами, на шее, как ветрянка, обильно высыпала переливчатая радужная чешуя.
Угроза, подкрепленная «огоньком и ветерком», оказала больший эффект, чем словесное предупреждение. Наскоро затушив и залив издалека заклятиями полыхнувший пожар, студенты сыпанули в стороны, смахивая с одежды искры, а кое-кто и угольки. Староста проворно рванул в сторону ближайшего корпуса, стремясь добраться до гонга зова. Самый быстроногий из ребят – Еремил, убедившись, что Ириаль уже исцелилась (термические ожоги на прекрасной вампирше заживали куда успешнее, чем кислотные) и в безопасности, кинулся следом за Кайраем. Подхватил мелкого гоблина на плечо и вместе с ним помчался большими скачками.
С Машьелисом же продолжало твориться странное. Он неотвратимо менялся. Не выдержав непрерывных метаморфоз, в клочья порвалась форма, парень катался по траве, скреб когтями землю и подвывал от боли, корежащей тело. Совершенно не думая о себе, видя лишь то, что другу плохо, Янка плюхнулась рядом на колени и попыталась поймать и придержать напарника. Тот дернулся под ее рукой, обмяк было, а потом выгнулся дугой, отшвырнув девушку на подбежавшего тролля, и исчез в радужной вспышке.
Когда полуослепшая Янка проморгалась, то первым, кого она заметила, был в общем-то небольшой, примерно со слона, изящный дракон в переливающейся всеми цветами радуги чешуе и с очень знакомым шкодливым выражением на морде. Вторым внимание девушки привлек столь же радужно переливающийся купол. Он, как мышей банкой, накрыл место пикника вместе с Янкой, Хагом и юным драконом, выдавив за границы территории всех остальных.
– Яна, отойди от него, – тихим и подчеркнуто нейтральным голосом попросил тролль, когда девушка собралась вновь шагнуть навстречу Лису.
– Почему? Это же Машьелис? – недоуменно нахмурилась Янка.
– Это его оборотная форма. Лис сам сказал, что станет неразумным зверем.
– Мало ли чего я сказал, – пробухтел в головах друзей голос о Либеларо. И дракон обмахнулся хвостом, как дамочка веером.
– Вот видишь, он говорит! – обрадовалась девушка.
– Это не показатель разумности, – пробурчал Хаг и расслабленно вздохнул. – Да уж, был ты Лис, а теперь чешуей обзавелся. Правильно Янка говорила! От таких полярных и белых, как ты, любой пакости ожидать можно.
– Между прочим, это я – несчастная жертва алкогольной диверсии оборотня! Все тело ужасно чешется, и башка болит, – пожаловался дракончик, склонив изящную голову, украшенную парой аккуратных рожек.
– Бедненький, – пожалела напарника Яна и потянулась погладить.
– Да, гладь меня, гладь, – объявил Машьелис, ничуть не утративший если не рассудка, то своей обычной болтливости и нахальства. Он элегантно прилег, при этом легонько боднул девушку и сделал ей подсечку хвостом так, чтобы напарница тоже шлепнулась на траву. Чешущаяся громадная голова приземлилась на колени сострадательной землянки.
Янка машинально погладила мягкие и теплые чешуйки. Дракон затарахтел, как большой газовый генератор. Только веяло от Машьелиса не противным бензином, а какими-то специями, кажется, гвоздикой и корицей.
– Еще бы хвост почесали, в нижней трети зудит, жуть! – закапризничал напарник.
Хаг подошел сбоку и поскреб словно специально приспособленными для этого тролльими когтями хвост напарника.
– Вот-вот, еще ниже, а теперь левее. Да-а-а! Там! – от удовольствия растекся лужицей Машьелис.
Пока друзья наглаживали и начесывали ставшего зверем напарника, Кайрай и Еремил привели помощь. Но взволнованная ректор и трясущий бородкой и молотком старичок Лесариус вместе с хмурым деканом не смогли прорваться через плотный радужный купол. Они точно так же, как вся компания блюстителей и прочих любопытных студентов, сбежавшихся на шум, бились о странную преграду, как мухи о стекло. Купол выглядел не прочнее мыльного пузыря, однако же попыткам прорвать его не поддавался. Снаружи до троих изолированных ребят, как из сломанного телевизора, не долетало ни звука.
– О, мастер Гад, лекарь Лесариус, ректор Шаортан, – отметила Янка энергичные скачки за куполом. – Кажется, волнуются за нас.
– Чего за нас волноваться? – лениво мурлыкнул Лис и скомандовал: – Ты давай, чеши, не отвлекайся, Ян. Тепло, костерок горит, мясцо есть. Кстати, Хаг, не в службу, а в дружбу, ты мне ту ногу барашка на вертеле не принесешь? Только без маринада, не люблю я, когда мясо всякой дрянью поливают.
– Принесу, – хмыкнул тролль. – Снял с чудом уцелевшего вертела, встряхнул и приволок напарнику здоровенный кус сырого мяса. Жри, зараза!
