ВРЕМЯ: 16.18
Ньют, Тим и остальные дети, игравшие в Лабиринт чудовищ, всегда называли его «клубным домом», но она знала, что пространство, в котором она укрылась, никогда не предназначалось, чтобы служить домом или хотя бы комнатой.
Прямоугольник был футов в десять длиной и в шесть шириной, и если Ньют могла стоять в нем в полный рост, то взрослому пришлось бы нагнуться, присесть или опуститься на колени. Кое-что из вещей там уже имелось – одеяло и куча свитеров, курток, книг, брошенных коробок с едой и несколько игрушек. Из клубного дома отходило с полдюжины труб, и один вентилятор загонял воздух сверху. Иногда от этого становилось слишком жарко, иногда слишком холодно, но это было ее место и здесь она была в безопасности.
Чужие ни за что не могли ее здесь отыскать, а большего и не требовалось…
Если только ей не хотелось поесть или попить.
Ньют закуталась в одеяло и прислонилась к металлической стене коробки. Прижала к груди Кейси, очень осторожно, потому что у куклы голова уже начинала отрываться от туловища.
– Все будет хорошо, – прошептала она Кейси, слыша собственное колотящееся сердце. Широко распахнув глаза, она смотрела на трубы. Ньют знала, что они ее не достанут, но все равно боялась.
В уме проносились картинки – мелькающие словно молнии, но она тряхнула головой, прогоняя их.
Мама.
Брат.
Лучше не думать ни о них, ни о крови и криках. Лучше вообще не думать. Просто выживать. Так велела ей мама. Джордены всегда выживали.
– Я быстрая, – шепнула она Кейси. И это была правда. Тим говорил, что она жульничала, но Ньют всегда была лучшей в Лабиринте чудовищ. Если лазить осторожно и ко всему прислушиваться, она могла не столкнуться с тварями, выходя за едой и питьем.
– Я не дам тебя в обиду, – обещала она и целовала Кейси в макушку.
Потом Ньют замирала и прислушивалась. Через несколько минут, когда вентиляторы совершали несколько циклов, она слышала эхо, которое проходило по трубам из дальних комнат и из других уровней колонии. Эти звуки казались странными, тихими и печальными, по крайней мере ей. Но если пролезть туда, откуда они исходили, думала она, может оказаться, что они превратятся в настоящие крики.
И она оставалась где была и старалась не плакать.
Иногда это у нее получалось.
30
СОЗДАВАЯ ЛУЧШИЕ МИРЫ
ДАТА: 5 ИЮЛЯ 2179 ГОДА
Каждый день на Стыковочной станции проходил как в тумане.
Каждый день она была никем, занималась ничем и довольствовалась тем малым, что у нее было. Каждый день она скорбела о своей давно умершей дочери – и о девочке, которую она оставила, и о взрослой женщине, которая росла, любила, жила и умирала совершенно без ведома Рипли.
«Я обещала, что вернусь к ее дню рождения», – снова и снова думала она, каждый раз засыпая и просыпаясь с этой мыслью. Чувство вины было таким сильным и глубоким, что не ослабевало даже с течением времени.
И все дни сливались воедино, образуя недели, месяцы…
Она спала. Бодрствовала. Работала. Возвращалась в свою комнату. Ела, мылась, пила, курила, наблюдала, как ее сигарета превращается в пепел и развеивается, как годы ее жизни, в безвестности и не вызывая ни у кого сожаления. Жизнь без смысла едва ли вообще можно было считать жизнью.
Вот и сегодняшний день не отличался от остальных. Был лишь одним из многих, тянулся так же, как все.
До тех пор, пока ей не позвонили в дверь.
Это вырвало Рипли из ее печальных размышлений, и несколько секунд ей не удавалось понять, что это было. Она даже едва слышала этот шум. К ней домой никто не приходил, у нее не было друзей. Она существовала вне времени, и если с ней кто-то заговаривал – в загрузочных доках, посреди царившего там хаоса, – ей всегда казалось, что на нее смотрят не как на настоящего человека, а как на какую-то диковинку. Экспонат из прошлого.
Она встала и подошла к двери, думая, кто это мог быть. Но когда открыла дверь и увидела Бёрка, сердце у нее оборвалось.
Он пришел не один.
– Привет, Рипли, – поздоровался он. – Это лейтенант Горман из Колониальной морской…
Она закрыла дверь обратно. Бёрк, несмотря на все свои попытки втереться в доверие, никогда не производил иного впечатления, кроме как мерзавца, ведущего свою игру. Он притворялся, будто ему не все равно, и ей иногда казалось, что это было искренне. В нем также присутствовали черты, которые делали его непостижимым, хотя были и слабые места. Пожалуй, из-за этого он должен был нравиться Рипли больше, но он представлялся ей слабаком.
Что же до мужчины, который пришел с ним, тот выглядел как робот.
Она отвернулась от двери, но голос Бёрка донесся из коридора:
