Затем они прошли через дверь и направились по металлической лестнице, стуча ботинками на каждом шагу и ничего больше не говоря, словно у них закончились все слова.
18
ТЬМА СГУЩАЕТСЯ
ДАТА: 23 ИЮНЯ 2179 ГОДА
ВРЕМЯ: 16.37
Примерно через двадцать четыре часа после того, как Ньют и ее семья вернулись в «Надежду Хадли», девочка лежала в кровати, подтянув колени к животу.
Миссис Эрнандес пришла днем, чтобы присмотреть за ней с Тимом, и приготовила им стир-фрай из овощей. Она сказала, что их мама хотела, чтобы они сидели в квартире и не высовывались.
Ньют даже в свои шесть лет понимала, что мама не хотела, чтобы они услышали, что говорят люди о случившемся с их отцом или о том, что ученые и пехотинцы могли найти на заброшенном корабле. В другой раз она бы рассердилась за то, что ее вот так оставили. Но сейчас она была слишком поглощена страхом за отца.
Накануне ночью она пыталась уснуть мучительно долго. Воспоминания о собственных криках непрестанно звенели у нее в голове, и каждый раз, закрывая глаза, она видела пульсирующие желваки на теле инопланетного создания, приникшего к лицу ее отца. А когда она наконец уснула, то проспала целых десять часов без каких-либо сновидений.
Проснувшись, она испытала облегчение, что ночью ей не снились кошмары, но затем вспомнила предыдущий день и подумала об отце, лежащем сейчас в медблоке. И в этот момент она поняла, что настоящий кошмар просто ждал, пока она проснется.
На протяжении всего дня она пыталась то читать, то вздремнуть. Еще пыталась поесть, но еды в нее влезло совсем чуть-чуть. Тим все это время рисовал, но когда она спросила, что у него получилось, он ответил, что лучше ей не знать. И лучше не видеть. Но она точно знала, что именно он рисовал – ту же тварь, которая возникала у нее перед глазами, стоило ей их закрыть.
Миссис Эрнандес хлопотала над ними, проследив, чтобы они позавтракали, но Ньют не хотелось ни с кем разговаривать, так что она, освободив свою тарелку, сразу ушла обратно в свою комнату.
– Тс-с-с-с! – цыкнула она, прижимая куклу, Кейси, к груди. Она поцеловала ее в макушку. – С папочкой все будет хорошо. Старайся не бояться.
Ньют твердила это Кейси весь день, но кукла, похоже, не была намерена следовать ее совету. Она не могла заставить страх уйти просто так – как не могла это сделать и Ньют.
– Просто будь храброй, – прошептала она.
Она сделала выдох и прижала Кейси к себе еще крепче. Это вроде бы сработало. Быть храброй не значит не бояться. Мама не раз ей об этом говорила. Быть храброй – значит смотреть своему страху в лицо, и Ньют мысленно пообещала себе, что так и будет делать, несмотря ни на что.
– Ты и я, Кейси, – сказала она. – Мы будем храбрыми.
Ньют нахмурилась. Кажется, из гостиной донесся какой-то звук. Похожий на глухой удар. Или на стук. Ее пульс участился, и она повыше натянула на себя одеяло. Но затем вспомнила то, что только что говорила Кейси. И сначала на миг затаила дыхание, а потом отбросила одеяло.
Не выпуская Кейси из рук, девочка на цыпочках подошла к двери своей комнаты.
Не успела она до нее дойти, как та распахнулась. Ньют, вскрикнув, отскочила назад и сжала кулак правой руки, готовая к сражению. Затем в проеме показалась голова Тима. Она шикнула сквозь зубы и двинулась ему навстречу, полагая, что брат заслужил, чтобы ему дали по носу, так же, как и всякому чудовищу, которое могло сюда за ней явиться.
– Тихо, – прошептал Тим, поднеся палец к губам, чтобы ее успокоить. Он ступил в комнату, беспокойно оглянулся через плечо. – Миссис Эрнандес уснула в кресле, а мы же не хотим ее сейчас разбудить.
Она разжала кулак.
– Почему это?
Тим с тревогой посмотрел на сестру.
– Нам надо отсюда выйти, Ребекка.
Ньют нахмурилась.
– Что? Куда…
– Папа пришел в себя.
Сердце подскочило у нее в груди.
– Пришел в себя? Ты уверен? Как он?
Где-то за дверью раздались шаркающие шаги, и Ньют, выглянув через плечо брата, впервые заметила, что он пришел не один. В комнату вошел Аарон, с серьезным и в то же время обеспокоенным видом.
