равно, когда достигла дна, не избежала столкновения с Аароном. Тот протестующе взвизгнул, но тут же прикрыл рот ладонью.
– Прости, – сказала она, но таким тоном – еще и такой с улыбкой! – что выглядело очевидным, что извинение не было искренним.
Тим спустился вслед, но ему удалось вовремя остановиться. Тусклый свет, поступавший сверху, окрашивал здесь все в серый цвет, и они смогли быстро продолжить путь. Металл, которого они касались, был прохладным, и его холод пробирал Ньют до костей.
В следующие несколько минут они три раза свернули за угол, после чего Аарон остановился у отверстия, из которого внутрь сочился яркий белый свет.
– Мы пришли, – прошептал он. – Говорил же, что знаю дорогу. А сейчас помалкивайте, не то нас услышат.
Им понадобилось несколько секунд – дети устроились таким образом, чтобы всем все было видно: парни растянулись в противоположных направлениях, а Ньют, самая маленькая, уселась на колени между ними. И положив одну руку на стену повыше отверстия, она наклонилась, чтобы удобнее было смотреть сквозь створки.
Сначала она видела только мать и доктора Комиски, кудрявую женщину средних лет, которая проводила ежегодный медосмотр для всех колонистов. Но затем Ньют слегка подвинулась, склонив голову влево, и заметила в комнате третьего – тот сидел на столе для осмотра, свесив ноги.
Вдруг Ньют усмехнулась, и у нее словно камень упал с души. Это был ее папа, хоть и с нелепым видом – сидящий в одних подштанниках.
– Я понимаю твои чувства, Энни, но я не могу просто так его отпустить, – сказала Комиски ее матери. – Он не уйдет отсюда, пока мы не узнаем получше, что с ним случилось. Даже если бы решение было за мной, я не смогла бы его отпустить. И я не его лечащий врач – я просто штатный доктор. А доктор Риз руководит научной группой, и он ни за что этого не позволит, – она посмотрела на отца Ньют. – Речь тут идет о новом внеземном эндопаразитическом виде.
Ньют не понимала, о чем говорила доктор Комиски, но затем услышала, как ее папа тихонько рассмеялся, и усмехнулась сама.
Отец покачал головой.
– Ладно, Теодора, все нормально. Милая, скажи Теодоре, что все нормально. Эта тварь правда отвратная. И если я дышал через нее – а так же и было, да? – то я хотел бы знать, может, это как-то на мне отразится. Она засунула мне в горло свой язык, а вытворять такое я позволяю только Энн.
Ньют скривила лицо и услышала, как Аарон тихонько хихикнул. Она толкнула его локтем, и он сердито на нее посмотрел, но она не сводила глаз с родителей.
Кто-то кашлянул, и Ньют снова подвинулась, согнув шею теперь в другую сторону. Она удивилась, заметив, что все это время в помещении находились доктор Риз и мистер Симпсон.
– Поверьте мне, мистер Джорден, – проговорил доктор Риз, – мы сами хотим избавить вас от всего этого как можно скорее, вернуть вас к вашим детям и вашей работе. Но было бы слишком легкомысленно сделать это, не убедившись, что вам не причинено какого-либо вреда.
– Вы хотите сказать, что я не подхватил какую-нибудь заразу или вроде того, – сказал отец Ньют.
– И это тоже, – согласилась доктор Комиски.
Мать Ньют взяла ее отца за руку. Все эти разговоры о страшных вещах тревожили девочку, но видя любовь между родителями, она успокаивалась. Они много ссорились, но на самом деле любили друг друга.
– Действительно, Расс, – начал мистер Симпсон, – теперь тобой хочет заняться научная группа. Доктор Комиски сделала для тебя все, что смогла, а сейчас по очевидным причинам тебя должна изучить группа. Пока мы отправили к кораблю нескольких людей. Возможно, им удастся привезти оттуда еще что-то, с чем можно будет работать.
– Вы отправили людей? – переспросил Расс, повысив голос. – Это мой участок, черт возьми! – Ньют, увидев гнев отца, вздрогнула и отвернулась в сторону. – Это законная находка, а иначе и быть не может.
Доктор Риз подошел к столу на колесиках, на котором стоял металлический лоток.
Ньют сморгнула, и по всему ее телу пробежала дрожь, когда она увидела, что из лотка торчали паучьи лапы. Существо, посеревшее и безжизненное, лежало на спине, окоченев, и рядом с ним тянулся его хвост – тот самый, который недавно обвивал шею отца.
Доктор поднял скальпель и раздвинул лапы.
– Никто не оспаривает ваш участок, мистер Джорден, – заверил его доктор Риз. – Но у нас у всех есть работа, которую необходимо выполнять. Не забывайте, что эта штука просидела у вас на голове около двадцати четырех часов.
Доктор Комиски повернулась к маме Ньют:
– Ты посмотри на него. Еле живой после поцелуя с этим лобстером, а думает только о своем участке.
Ее отец метнул сердитый взгляд на Комиски, но Ньют понимала, что доктор права. Он выглядел бледным и истощенным – хуже, чем если бы был слегка нездоров. Пока она на него смотрела, отец схватился за живот и сморщился от боли. Он застонал и лег на кушетку, держа обе руки на животе.
– Пожалуйста, Теодора, – сказала Энн, – позволь мне просто отвести его к нам домой. Я с него глаз не буду спускать.
Доктор Комиски перевела взгляд на Риза – тот покачал головой.
– Прости, Энни, – сказала доктор Комиски. – Мы не можем. Почему бы тебе самой не пойти отдохнуть?
