– Он не заявлен в списке приглашённых, – упрямо сказал верзила-сержант.
– Я ему даже удостоверения не успел раскрыть, – сказал Савва. – Они что, всех гостей в лицо знают?
Подошёл Черников.
– Что случилось?
– Не пускают. – Виктория достала из сумочки своё удостоверение. – Я специальный помощник…
– Подожди, – остановил её Черников. – Нет смысла спорить. Присутствие Бекасова на встрече не обязательно, чего копья ломать.
– Я хотела…
– Пусть ждёт. – Черников прошёл в зал.
Виктория примирительно улыбнулась.
– Не обижайся, позже разберёмся, что происходит.
– Да без проблем. – Савва спрятал досаду в глубине души, смерил взглядом смуглое непроницаемое лицо представителя законопорядка, терпеливо дождался, когда все члены совещания пройдут в зал и дверь закроется, сказал по-английски, тихо и задумчиво: – На идиота ты не похож, парень, кто тебе приказал задержать лично меня?
Лицо сержанта стало лиловым, но сдерживаться он умел. Не отвечая Савве, глянул на дюжего напарника. Тот придвинул к губам бусину микрофона на усике, проговорил на малайском языке. Савва понял лишь два слова: «русский» и «здесь».
Он поднял брови, осознав, что речь идёт о нём, огляделся.
Коридор отеля с дверями в конференц-залы почти опустел, последние гости разошлись, остались лишь полицейские и парочка мужчин в штатском, скорее всего олицетворявших службу охраны. Да у панорамного окна стоял спиной к залу араб в бурнусе.
Словно почуяв взгляд Бекасова, араб оглянулся, и Савва с удивлением узнал в нём майора Петрова, начальника УВД Норильска.
Впрочем, лицо у араба было посмуглее простоватого лица Петрова, да и не мог он находиться в Сингапуре ни под каким предлогом, и Савва подумал, что ошибся.
Двойник Петрова прищурился, кивнул ему как старому знакомому, подошёл, заговорил на хорошем английском:
– Господин Бекасов, вы так хорошо зарекомендовали себя в известных обстоятельствах, что мы решили продолжить беседу. Я уполномочен предложить…
– Кто – мы? – перебил его Савва.
Лже-Петров сбился, помолчал, буравя лицо Саввы блеклыми глазками.
– Предложение, озвученное вам господином Фофановым, остаётся в силе. Надеюсь, вы его помните.
– Фофанов сумасшедший!
– Он стал сумасшедшим после выселения, провалив дело. От таких работников мы избавляемся.
– Что значит – после выселения?
По толстым губам собеседника скользнула гаденькая улыбочка.
– Он был запрограммирован, программа удалена, носитель получил психическую травму.
Савва иронически дёрнул уголком губ.
– Я так и предполагал. Жёстко работаете. Где гарантии, что и мне после какой-нибудь неудачи не удалят память? Или что там вы удаляете?
– Если мы договоримся…
– Не договоримся, господин хороший. Нет вам веры. И я уже говорил, что такими методами заставить человечество «прогрессировать» не удастся. Как бы вы ни оправдывали свою деятельность, прежде всего вы – убийцы! А я с убийцами не работаю, даже с самыми благими намерениями.
Лицо «араба» потемнело.
– Вы отдаёте себе отчёт?
– Очень конкретно.
– Не боитесь, что вас постигнет та же участь? – «Араб» кивнул на дверь конференц-зала.
– Вы мне угрожаете?
– Предупреждаю.
Савва смирил свой гнев, усмехнулся почти философски.
– Все мы под богом ходим. Никто не застрахован от отравленной иглы. И вы тоже. – Последние слова он подчеркнул, изменив тон.
– Вы пожалеете.
– Вы пожалеете больше.
Двойник Петрова перевёл взгляд на полицейских, делавших вид, что их ничего не касается, кивнул и пошёл прочь по коридору.
– Вам придётся пройти с нами, – сказал первый страж порядка, попытавшись взять Савву под локоть.
