на славу вашего величества.
Эмрипей скривился, но возразить было нечего. Хотя он и попытался:
– А вы не будете мешать моему слуге? Мне кажется, забота о вас может отвлечь его от служения мне! В то же время, если вы останетесь в моем дворце, в безопасности, ему будет проще и спокойнее. Да и мое поручение он постарается выполнить побыстрее. Приятно вернуться к такой красавице!
А то как же. И у тебя, козла, будет время на дегустацию! Облезнешь!
– Великий царь, – я потупила глазки, – я никогда и никому не буду обузой! Я вполне могу позаботиться о себе! Да и каково мне будет сидеть здесь, за стенами дворца, в тепле, зная, что мой любимый где-то там на всех семи ветрах, мерзнет, недоедает, ноги промочил… – Патетическая речь перешла в ультразвуковые завывания. Эмрипей поморщился. Крыть было нечем. Разве что только приказать, но в таком случае я бы рванулась на базар к кузнецу за поясом верности. А может, и не рванулась бы. Отомстила бы мужу! Хотя… Эмрипей был далеко не Ленька ди Каприо. Ни на мордочку, ни на фигуру. Больше всего он походил на прибитого перестройкой интеллигента. Темные волосы, темные глаза, невыразительное лицо. Самая выдающаяся часть организма – длинный нос. Да и лысинка намечалась. От короны, что ли? Тушка тоже не ахти. Чуть повыше меня – и никаких мускулов. А я грешна – люблю, чтобы мужчина был повыше меня и пошире в плечах. Почему? Инстинкты требуют! Я мысленно облизнулась, вспоминая мужа. Уж Ники-то представлял собой ожившую мечту «Плейбоя». А Эмрипей был решительно не в моем вкусе. Вот. И пусть даже муж мне изменил! Если я решусь отомстить ему с кем-нибудь, то хоть кандидатура должна быть достойная. А то мне однажды преподавательница с нашей кафедры жаловалась. «Представляешь, Вэл, муж со мной развелся! Я ему изменила, а он развелся! И главное – из-за чего! Сказал, что не может жить с женщиной с таким плохим вкусом! Но дело-то по пьянке было! Мне бы и Страшила Шварценеггером показался!» Скажу сразу и честно – мужа я могла понять. Объект измены работал на нашей кафедре, был невысок, подлысоват, кудряв под барашка, обладал небольшим животиком и минус тремя на каждом глазу. Плюс еще табачный запах (курим только «Беломор») и вечно неглаженые брюки. И вечное донжуанство. Я-то этого козла быстро отучила от приставаний. Просто попросила мужа зайти за мной на кафедру. Ники пришел, смерил «Казанову» взглядом, поцеловал мне руку и увел. Больше меня никто не беспокоил.
– Хорошо. – Завывания требовалось прервать елико возможно скорее. – Вы должны принести мне пятьсот перьев стимфалийских чаек. Лошадей возьмете на конюшне. Как доехать, знаете? До бухты Стимфалл?
– Знаем, – отозвалась я. Карту мира Двенадцати Дев мне тоже дали эльфы. – Разрешите отправляться, светлый царь?
– Великий царь, – поправил Эмрипей.
– Хорошо. Разрешите отправляться, великий царь? – поправилась я. Терпения у меня бы хватило на трех мадагаскарских черепах.
– Разрешаю. Идите. Стража!!!
В зал опять влетели стражники. И в нас нацелились два остро отточенных копья.
– Эй, убери свою палку от моей задницы! – возмутилась я. – Не то я сейчас сама покажу тебе, куда ее вставить! На твоем товарище!
Копье мгновенно исчезло. Я ухмыльнулась. Так-то. Царь смотрел на меня с веселым удивлением. Я поняла, что пора исправлять ситуацию, пока ее не перепутали с проституцией.
– Простите, великий царь, но когда мне угрожают, я становлюсь весьма несдержанна на язык.
Эмрипей только махнул рукой.
– Идите. Ларк, проводи их до конюшни и прикажи выдать двух лошадей.
– До встречи, великий царь, – попрощались мы с Гераклом.
И отправились на конюшню. Там на нас набросился старик конюх.
– Чего вам надо? Коней?
– Коней, – согласилась я. – Двоих. Оседланных.
– Всем надо, – проворчал старик. – Скажите спасибо и за этих. А седлать сами будете.
С этими словами он вывел нас к стойлам с двумя… Я даже не знаю, как назвать несчастных животных. Это были уже не лошади, а две заготовки для конской колбасы. Больше они ни на что не годились. Я никогда не решилась бы даже оседлать какую-нибудь из них, опасаясь, что кляча рухнет под моей тяжестью.
– Да ты что, издеваешься над нами… – медленно начал Геракл.
Я тут же наступила ему на ногу, чтобы заткнулся. Пусть помолчит. Ежу понятно, что так со стариканом не справиться. Он уже давно привык к пререканиям.
– Это великолепные кони, – пропела я медовым голоском. Геракл и старик уставились на меня одинаково круглыми глазами. Даже вопрос был один и тот же на двоих – не сошла ли я с ума? Не сошла. Но и бороться с бюрократами давно научилась. – Перед отъездом великий царь желал дать нам последние напутствия, так что он тоже разделит мое восхищение этими прекрасными животными.
Старик сверкнул на меня глазами, но увы! Я была невозмутима и непрошибаема.
– Я сам оседлаю коней, – проскрипел старик. – Подождите снаружи.
Да нет вопросов. Я очаровательно улыбнулась старой сволочи и вышла, подхватив под ручку Геракла. А как иначе с этими мерзавцами? Если начнешь
