– Как пить дать, набросим! Что тогда о себе запоёшь?
– Петь о себе? Странное идиоматическое выражение… Но всё равно ваша настойчивость меня начинает удивлять. И закрадывается в душу вполне справедливое опасение: а сами-то вы люди?
Вопрос являлся сугубо риторическим. Мужик продолжал активно готовиться и тянул время. Но и я следил за каждым его движением:
– Не выкручивайся, пейзанин, ты на нас первым напал, вот теперь первым и отчитывайся о себе.
– Так я только этим и занимаюсь! – громко воскликнул тип с женским именем и сделал такое движение, словно мотнул от живота, параллельно земле, убийственный сюррикен. Моя настороженность помогла, опасность я заметил сразу: этакий тонкий, полупрозрачный, словно из тумана блин, понесшийся в нашу сторону. Хорошо, что у меня есть чем прикрыться. Делаю шаг навстречу опасности и стараюсь попросту отбить её Щитом обратно. Глаза тоже прикрыл, чтобы не пострадали от возможной вспышки, хотя рвануло значительно позже. Ну и когда вновь стал осматриваться, только присвистнул.
Ибо опасный блин, удачно мною отражённый, вернулся к своему создателю, да там и взорвался. Мужика отбросило взрывом метров на шесть к дальней стене, наполовину оглушило и дезориентировало, превратило изящный костюм в жалкое отрепье и покрыло тело с оставшимися на нём тряпками довольно обильным слоем сажи. Видос получился – невероятный! Мы с Санькой не удержались от нервных смешков:
– Негр! Натуральный!
– Так вот он какую тайну пытался скрыть!..
– А чего скрывал-то?
– В самом деле, мы своих братьев по разуму не едим…
С кряхтением и стонами Эванджелин поднялся, расставив в стороны руки, осмотрелся и всплакнул:
– Лучший костюм… Второго такого мне не найти…
– Сам виноват! – прикрикнул на него Пятница. – Зачем нас второй раз убить пытаешься?
На чёрном лице, в несмелой улыбке, показались белые зубы:
– Это усыпляющее заклинание… Хотел вас вначале осмотреть… проверить, что вы – люди.
– А потом всё-таки съесть? – Я сделал шаг, с вполне справедливым возмущением замахиваясь мечом для нанесения финального удара. – Да только наше терпение окончилось! Молись! Настал твой смертный час!
Словно не обращая внимания на мои действия, черномазый оборванец плюхнулся задницей на какой-то мешок, обхватил голову руками и застонал:
– Как же я буду молиться – если никогда не умел? Да и вообще, наше знакомство не заладилось именно по моей вине. Вместо того чтобы радоваться встрече с вами, я веду себя как последний идиот и придурок. Только и вижу оправдание себе в том, что изначально испугался, подумал, что это Скелеты- толстяки меня отыскали и теперь ломятся на кухню для убиения. Поэтому прошу меня великодушно простить и торжественно клянусь больше глупостей не делать, а только приносить пользу вашему отряду. Ну и беспрекословно выполнять все команды и распоряжения лидера. Только вызволите меня из этого здания и возьмите с собой. Никогда не пожалеете, что приняли меня в свою команду. Клянусь!
Меч я опустил, но расслабляться окончательно не спешил:
– Прежде чем мы подумаем над тем, нужен ли ты нам вообще, выкладывай о себе всю правду. Каждое слово лжи – это пинок, отвешенный тебе на прощание. Превысишь лимит подобных слов – не поленюсь ещё разок вот так взмахнуть своим оружием… – Небрежный взмах Мечом, и стоящий в пределах досягаемости разделочный стол с мраморной плитой вместо доски развалился на две половинки. – …И развалиться тебе на два одинаковых, но зеркальных фрагмента. Итак, слушаем.
Эванджелин Брок впился взглядом в мой Меч и начал с бормотания:
– Хм! Легендарное оружие действует внутри Канцелярии?.. Да и Щит… Неужели защита так стремительно разрушается?.. Но всё равно сам я отсюда не выберусь ещё года два… – И уже обращаясь ко мне, собравшемуся сделать очередной шаг и вновь угрожающе шевельнувшему Мечом: – Больше ни слова на отвлечённые темы! Только правда!
И когда стал рассказывать, я и в самом деле не мог уловить лжи в его словах. Хотя изначально и без веских доказательств услышанная история могла показаться вымышленной от начала до конца.
Мужик и в самом деле имел отношение к дворянству, как наследный барон, вот только никаким фабрикантом он не был. Хотя и стоило упомянуть, что в часах и прочих механических поделках он разбирался превосходно на зависть многим инженерам точного машиностроения.
Зато барон являлся одним из самых известных учёных в области сохранения и восстановления живой материи, а также управления процессами преобразования в материи уже неживой. Имел при этом звания академика и магистра, являлся почётным членом ещё нескольких магических школ и университетов. Это он сам так представился пышно и звучно, ну а мне, наморщившему лоб в непонимании, уже Александр подсказал шёпотом:
– Некромант он!
После этого мне дальнейший рассказ стал более понятен. Ибо чем некроманты занимаются в своих лабораториях? Естественно, что не цветочки в горшках выращивают, и вообще не всем людям нравится их деятельность, а уж соседям – в частности. Вот и шли постоянным потоком губернатору жалобы
