— Только заплатить за это придётся миром среди уже собравшихся дворян, которые и так потеряли всякое терпение. Ещё один день и одна ночь, со всей этой выпивкой, старыми сварами и вооружёнными наймитами, которых они все с собой взяли…
Мэншун пожал плечами.
— Для вас ничего нового.
Сронтер прочистил горло. Остальные посмотрели на него.
Растерявшись от неожиданного внимания, он пробормотал:
— Н-но
— Что же до этого, — ответил Мэншун, — то у меня есть небольшой план.
В этот раз все уставились на него.
Он улыбнулся в ответ, ни капли не смутившись.
— На самом деле, — промурчал он, — ради этого я и собрал эту встречу. Вы трое заставите Совет Дракона начаться на день позже — но не бойтесь, снаружи этой комнаты никто не узнает, кто стал причиной задержки. Если вы будете в точности следовать моим указаниям.
Он откинулся назад в кресле.
— Но если любой из вас проявит, хм,
Он переплёл пальцы и наградил собравшихся самой яркой своей улыбкой, предоставив им достаточно времени, чтобы задрожать от страха и потом взять себя в руки.
Проинформированные рабы — покорные рабы.
Лорд Арклет Делькасл проснулся очень резко, встревоженный и напряжённый. Это крайне отличалось от его обычного медленного, ленивого пробуждения в тепле на мягких шёлковых простынях. Интуиция подсказывала, что он проснулся в привычное время, на рассвете. Но света не было, и его лицо замёрзло. Арклет чувствовал грубую шерсть на щеке, и вокруг пахло дымом, мокрым сумрачным деревом и…
И к нему прижимался и обнимал кто–то голый, тёплый и фигуристый.
— Р-рун? — прошептал он, распахнув глаза.
Он обнаружил, что смотрит в лицо своей возлюбленной. Они лежали на боку, переплетя ноги и руки, почти касаясь друг друга носами. Глаза девушки были закрыты и оставались таковыми, её дыхание было медленным, спокойным и равномерным. Спит.
И тогда Арклет всё вспомнил, и торопливо поднялся на локте, чтобы осмотреть хижину. Жаровня погласла, но очаг по–прежнему тлел, и над ним на чёрной решетке стоял чайник. Никаких признаков Шторм он не заметил.
Хорошо. По крайней мере на мгновение они с Рун остались одни. Он мог говорить свободно.
Он поцеловал её, нежно, но настойчиво. Её глаза распахнулись; девушка только притворялась спящей.
— Мммм? — промурчала она.
— Ах, Рун, — прошептал он. — Я… хм… так люблю тебя и хочу поговорить. Прямо сейчас. Пока нас здесь только двое.
— Ах, — с бесовской усмешкой сказала ему Амарун кряхтящим тоном Эльминстера. — Вы, юные лорды, не расходуете время зря? Хорошо, потому что я тоже хочу с тобой потолковать. Так что начинай свою речь, парень. Начался новый день, но он быстро постареет!
Арклет напрягся, но сумел подавить желание отшвырнуть от себя тёплое и округлое в нужных местах тело.
— А… э… будь ты проклят, волшебник! Разве я не могу поговорить с моей Рун, чтобы ты не влез?
— Парень, — ответило ему ворчание мага, — ты, конечно можешь. И, надеюсь, с редкими исключениями — будешь. Видишь ли, я постараюсь как можно меньше использовать твою девицу и найти ей подходящую замену. Даю своё слово.
— Твоё слово? — горько отозвался Арклет. — И чего оно стоит? Даже моё собственное… немного упало в цене.
— Парень, мне нравится это не больше твоего, да и твоя госпожа не слишком–то наслаждается сама. Она — мой потомок, имей в виду, и я не желаю ей никакого вреда, ни телу, ни разуму, так что постараюсь очень хорошо о ней заботиться. В конце концов, она здесь со мной и знает обо всём происходящем. Я, конечно, немыслимо надругался над ней, признаю. Я пытался извиниться за то, за что не может быть прощения и потерпел неудачу, но она увидела в моих мыслях мою необходимость и мои причины так поступить и согласилась с ними. Она скажет тебе об этом сама, хотя придётся поверить на слово, что это будут её слова, а не мои. Так что давай жить дружно?
Арклет задумчиво посмотрел в такие близкие глаза танцовщицы. Эту женщину он полюбил так быстро и сильно, что сам до конца не верил. Может быть, волшебник использовал немного любовной магии? Но нет, его не было рядом, когда… или был?
Грязь и звёзды, да какая, в общем–то, разница? Он любил свою Рун, сильнее чем когда–либо и кого–либо, и… и в любом случае, что он мог сделать,