А это ещё что? Рун обнаружила, что дрожит, не только от магии пещеры, но от растущего страха.
Затем Шторм заметила её — и пряжку с синим пламенем.
— Положи пряжку ей в рот! — задыхаясь, воскликнула она. — Рун, положи пряжку ей в рот и держи там, пока вся не исчезнет — что бы ни произошло!
Рун сглотнула, потом шагнула вперёд. Пряжка снова засветилась.
С угрожающим треском волосы Симбул разлетелись во все стороны, пытаясь одновременно опутать Шторм и потянуться к пряжке. Её глаза яростной волчицы вспыхнули синим.
Амарун подошла ближе, пытаясь не отходить от стены, чтобы её нельзя было легко затащить в воду.
Симбул гневно зарычала на неё, затем щелкнула зубами на пряжку. В точности как голодный волк.
Рун увернулась от её рывков, как уворачивалась от вытянутых рук в «Драконих всадниках» — и, крепко сжав пряжку обеими руками, сунула её Симбул в рот.
Сверкнула яркая вспышка и хлынул неожиданный поток энергии, от которого Амарун встряхнуло.
Глаза Симбул разбрасывали пламя, буквально превратившись в два ярких синих факела, и Рун закричала, когда её пальцы, а затем и остальные руки, загрелись, а волосы зашипели.
— Д
Рун сжала зубы, опустила голову и застонала от боли. Пряжка плавилась… она протолкнула её дальше и дальше за эти острые и злобные зубы…
Затем огонь и пряжка неожиданно исчезли.
Вся борьба прекратилась, и Симбул смотрела на Рун, лишившись своей ярости и совсем с другим выражением в глазах.
— Госпожа, я благодарю тебя, — мрачно сказала она и поцеловала обожжённые пальцы Амарун.
От прикосновения по телу Рун пробежала успокаивающая, целебная прохлада, и девушка задрожала в удивлённом облегчении.
Боль исчезла. Ожоги прошли.
Затем цепь, приковавшая Симбул к стене, растворилась в мерцающей тишине.
Освобождённая женщина погладила Шторм в знак молчаливой благодарности и встала, чтобы пройти мимо Амарун с величием настоящей королевы.
У входа в пещеру Арклет Делькасл мрачно стоял над госпожей призраков. Лезвие его меча было нацелено ей в горло. Охваченная болью, она смотрела на него в агонии, её руки были изрезаны в кровавое месиво и уже не способны продолжать бой.
Симбул подошла к молодому лорду, коснулась его головы и сказала:
— Выходи, Эл.
Арклет опал, как пустой кожаный мешок, когда прах Эльминстера, клубящийся и мерцающий, потёк из его носа и ушей, чтобы закружиться вокруг лица и груди Симбул.
Она засмеялась от наслаждения, затем отступила на шаг и провозгласила:
— Будь в здравом рассудке и в своём теле.
В воздухе перед ней возникло сияние и быстро превратилось в нечто твёрдое, вертикальное… обнажённого мужчину. Тот покачнулся, выпрямился, и превратился в… Эльминстера, старого и здорового, но с безвольно отвисшей челюстью.
Прах потёк в этот открытый рот, и тело снова содрогнулось. Затем оно открыло серо–синие глаза, улыбнулось и вытянуло руки, чтобы сгрести Симбул в свирепые объятья.
Когда они поцеловались, она твёрдо сказала ему сквозь их слившиеся уста:
— Скоро.
Затем Симбул вырвалась, склонилась к беспомощно глядевшей на эту сцену Симмарре и нежно сказала:
— Отдыхай, измученная.
Взмах её руки снял проклятие, и пронзённая кинжалом женщина осыпалась прахом. Кинжал растворился мгновением позже.
Затем Симбул вышла из пещеры, по пути почти отсутствующе махнув рукой на Арклета.
Тот моргнул, встал, огляделся, увидел Амарун и ухмыльнулся. Девушка бросилась в его объятия.
Шторм и Эл деликатно подтолкнули их следом за Симбул, на свет. Снаружи все остановились и снова воцарилась тишина.
Поджидая их, в воздухе парил чудовищных размеров созерцатель с щупальцами и глазными отростками наготове.
Вспыхнули лучи.
На сей раз Симбул подняла обе руки, и магия созерцателя на полпути превратилась в простой свет.
— Довольно, Мэншун, — она повернулась, чтобы посмотреть на Эльминстера, затем снова обратилась к созерцателю. — Я вспомнила многое из того,