о чём говорила мне Мистра. Вы двое теперь должны работать вместе. Это приказ нашей Госпожи Магии.
— Мистры больше нет! — рявкнул Мэншун.
Симбул нахмурилась.
— Она… молчит, да, но в её уничтожении я уверена куда меньше, чем, судя по всему, ты. В любом случае, её заповеди предельно ясны. Вы оба должны собрать столько предметов синего пламени, сколько получится, и использовать их подобающим образом, иначе королевства неизбежно падут под натиском чудовищ. Разломы, которые открыло невежество тех, кого называют «варлоками», многочисленны, и всё больше и больше зловещих сил смотрят на этот мир, как на свой новый дом. Было утрачено куда больше, чем просто Плетение.
Эл слушал в задумчивом молчании, а Мэншун — в нарастающей ярости, мотая глазными отростками. Симбул продолжала:
— Все предметы синего пламени зачаровал один архимаг, используя других как марионеток. Они должны были поддерживать его собственное существование, но он встроил в них способы следить за всеми, кто использует эти предметы — ради забавы и развлечения, а кроме того, чтобы эффективно манипулировать такими владельцами.
— Один архимаг?
— «Тюремщиком» был тот, кого звали Ларлохом. В своём предмете, заточающем призраков, он соединил магию и эссенцию трёх его слуг–личей — принёс их в жертву.
— Л
Симбул проигнорировала злобный и недоверчивый возглас Мэншуна.
— Предметы — не просто надизмеренческие темницы и способ контролировать призраков. Каждый обладает собственной губительной силой, активной, когда призрак внутри, и затихающей, когда призрак вышел наружу.
— А если призрака уничтожить? — тихо спросил Эльминстер.
— Предмет рассыпется, — ответила Симбул. — Вся его магия будет навеки утрачена.
— Нет! — прорычал созерцатель. — Ты лжёшь!
— Я не лгу, Мэншун. Это ты лжёшь, легко и часто, если это помогает удовлетворить твои желания, и поэтому наивно считаешь, что другие тоже так поступают. Подумай — я легко могла бы тебя уничтожить вместо того, чтобы тратить время, рассказывая всё это. Учти, я испытываю сильное искушение так и поступить. Но всё же воздерживаюсь. Подумай о том, что я делаю это ради высшей цели, из–за
Долгое время созерцатель безмолвно висел в воздухе.
— Я… я выслушаю, — наконец сказал он.
— Мудрое решение. Мистра и Азут позволили Ларлоху выполнить его план, посколько считали это необходимым. Подобно личу–владыке, они видели в этом способ обмануть грядущую Волшебную Чуму, предотвратить которую они не осмелились, поскольку Плетение становилось всё более неустойчивым. Плетение требовалось обновить или заменить, и Мистра знала, что любой вариант уничтожит её. Она также знала, что сможет сохранить частицу себя и секреты Искусства, которые она унаследовала — и Азут сможет сделать то же самое — вложив их в сознание личей Ларлоха, а через них — в предметы синего пламени.
— Что означает… — медленно сказала Шторм.
Её сестра улыбнулась.
— Что эти предметы содержат семена, которые, возможно, сумеют вернуть Ларлоха, или что–то… кого–то большего… если их использовать подобающим образом.
— Ух, — пробормотал Арклет. — Не уверен, что мне или Рун стоит это слышать…
Не обращая на него внимания, Симбул резко продолжила.
— Необходимо завладеть предметами синего пламени, чтобы закрыть разломы и восстановить равновесие на Ториле, иначе проснутся древние предтечи и обрушат на землю свою ярость… и то, что останется после этого, будет уже не тем миром, что мы знали, не королевствами людей, эльфов, дварфов, полуросликов, орков и остальных. Драконы, возможно, выживут, но скорее всего — как порабощённые верховые животные, а не вирмы– завоеватели. Их время прошло.
Она переводила взгляд от одного из присутствующих к другому, последним посмотрев на созерцателя, чьи лучи угасли.
— Эл и Мэншун, станете ли вы работать вместе, чтобы убедиться, что время людей не закончится?
— Да, — с готовностью согласился Эльминстер.
Повисло ещё одно долгое молчание, прежде чем Мэншун неохотно ответил:
— Да.
— Хорошо. Лучше всего начать прямо сейчас, — сухо сказала им Симбул.
