останавливаясь, синее пламя и всё прочее, и даже гари за собой не оставил.
— Никаких тайных дверей? — недоверчиво переспросил Виндстаг во второй раз.
— Нет, — подтвердил Сорнстерн. — Он в этом поклялся, настаивая, что был трезв и видел всё
Виндстаг кивнул.
— Так расскажи мне про этих призраков синего пламени.
Сорнстерн откинулся назад, чтобы взглянуть на ночные звёзды — те немногие, что видны были за величественной тёмной листвой дерева над ними. Даже будь у него светящийся камень на шесте, чтобы вглядеться, не было никаких шансов, что юноша заметит так внимательно прислушивающегося к ним старшего рыцаря, поскольку старший рыцарь не обладал привычкой такие шансы кому–то оставлять — даже тупым и безнадёжным юным лордишкам.
Впрочем, Деласко Сорнстерн никого и не искал. Он наслаждался моментом, смакуя тот редкий случай, когда Виндстаг его слушал.
— У моего отца, Гедро, — медленно начал он, — есть хобби.
Он сделал паузу, чтобы посмотреть, как Брорин жадно подался вперёд, демонстрируя первые признаки нетерпения. Прежде чем оно успело смениться гневом, Деласко продолжил.
— Он собирает знания и реликвии о знаменитых авантюристах прошлого. Несколько лет назад он узнал всё про этих знаменитых искателей приключений, Девятку. Не героические рассказы бардов и старые кабацкие сплетни, а
— Сестра Среброволосой — Лурл, Лаэраль или как–то так — попала под проклятие бога, да? После того, как надела Корону Рогов, и та пожрала её мозг?
Сорнстерн вздрогнул от слов Виндстага.
— Д-да, можно сказать и так. Она стала злой, по крайней мере до тех пор, пока её не спас лорд архимаг Глубоководья, Чёрный посох, и не взял её в жёны…
— Забавно всё обернулось, да? Сними–ка платье и узри моё лекарство! — ухмыльнулся Виндстаг.
По старой привычке Сорнстерн ответил ожидающимся от него кивком и такой же ухмылкой.
— Да, я тоже это заметил! Сколько мы потеряли, не родившись могучими магами, а?
— И правда. Значит, она съехала с катушек, и Девятка разошлась, чтобы потом никогда не сойтись снова, — почти пропел Виндстаг. — Видишь? Кое– что из того, о чём талдычили мои наставники, я всё–таки запомнил…
Сорнстерн кивнул и снова улыбнулся.
— Выловить что–то из этого потока бессмыслицы уже здорово! Ты правильно помнишь, и некоторые из участников Девятки потом были наняты богатым купцом из Аткатлы. Они не знали, что купец находится под властью архимага, желавшего воплотить долголетие и молодость в магические предметы, заточив внутри жизненную силу живых существ, и…
— Ох уж эти амнийцы! Готовы собственную руку продать! Им нельзя доверять ни на медяк!
— О… хорошо сказано, и в самом деле — нельзя! Ну, этот волшебник легко одолел авантюристов с помощью своих заклинаний и заточил их в предметы своего изготовления. Позднее по меньшей мере один, а скорее даже два из этих зачарованных предметов попали в руки Грозозмеев.
Виндстаг впервые утратил свой энтузиазм. Он сощурился, будто потрясённый какой–то мыслью.
— И откуда же ты об этом узнал?
— От отца, — триумфально ответил Сорнстерн, — а он узнал от печально известного Старого Мага, про которого ходят легенды: Эльминстера из Долины Теней. В обмен на то, что дал Эльминстеру приют на одну ночь и позволил осушить графин плохонького вина. Старый дурак решил, что ему подали лучшее отцовское.
Два лордишки уже в который раз зафыркали и заухмылялись над доверчивостью низших классов, пока Виндстаг не напрягся, когда его посетила новая мысль.
Взволнованно подавшись вперёд, он спросил:
— И сколько членов Девятки были заточены в предметы? Сколькими управляет Марлин?
Сорнстерн пожал плечами.
— Думаю, всего двумя, но точно не знаю. Я заметил, что Марлин вообще ничего нам не говорил про этих призраков всё то время, что посылал их в город.
Виндстаг улыбнулся.
— А ты сказал бы на его месте? Это было его секретное оружие против Обарскиров.
— Или против нас, — задумчиво ответил другу Сорнстерн. — Или против нас.
