Закрыв дверь, я прислонилась к ней спиной, не думая о том, что оставляю грязные следы на рисовой бумаге.
— Скоро утро. И тогда все закончится, — с тоской напомнила я стенам. — И начнется. Для каждого из нас. Другая, отдельная жизнь.
Я медленно опустилась на подстилку и прижала ладони к лицу, призывая себя не плакать, но слезы сами собой заструились по щекам.
Утром пришлось объяснять, где и как я умудрилась настолько испортить одежду. Все мои мысли были заняты расставанием с драконом, так что вопли и злые взгляды бабушки Ли прошли мимо меня. Даже совесть не подумала напомнить о себе.
Дальше все происходило настолько быстро, будто я смотрела видео на ускоренной промотке. Хадже не желали, чтобы дракон задерживался на их земле еще хоть на час дольше. Как и было обговорено, воины окружили нас, выдерживая дистанцию, и мы этой странной процессией направились на север.
— А как Ган Ён сами попадают в клан? — желая развеять тоску и затянувшееся молчание, спросила я.
— Драконам достаточно подойти к Туманган и окунуться в воды реки, чтобы из любой ее точки пройти напрямую в земли клана, — не стал скрывать Дже Хён, следя за идущим впереди Ли Ин Соном.
Мой новоявленный кузен время от времени оборачивался, проверяя, не пытаемся ли мы его провести, хотя это казалось нереальным — по два вооруженных Хадже шагали по правую и левую руку от нас, а еще трое мелькали позади.
Я открыла рот, чтобы еще что-нибудь спросить у Дже Хёна, но передумала. Зачем? Разве это удержит его?
Женская логика требовала остановить дракона, умолять или остаться, или забрать меня с собой.
Пейзаж вокруг нас не менялся: деревья, склоны холмов и поросшие кустарником овраги.
— Земли клана Ган Ён чем-нибудь отличаются от Хадже? — все же спросила я, понимая, что потом не прощу себе, если буду молчать всю дорогу.
Это, возможно, последний разговор с драконом. Вряд ли мы еще хоть когда-нибудь увидимся. Ожидая ответа, я рассматривала профиль Дже Хёна: челка, закрывающая бровь, прямой нос, резкая, как росчерк художника, линия нижней челюсти.
— Нет, — односложно ответил дракон и на миг скосил на меня глаза.
«Не уходи! — ныла я про себя. — Ну или возьми меня с собой!»
Мне хотелось сказать это вслух, но я не стала подобного делать, только горько усмехнулась над столь простой и бесполезной мыслью.
У меня были годы, чтобы научиться думать иначе и не идти на поводу у сердца. Оно, глупое и рвущееся сейчас наружу сердце, не понимало доводов разума. Сердце желало покоя, а он был возможен рядом с Дже Хёном. Не важно где и как, но рядом с ним.
Забавно. Как же мало надо? И ради чего?
Я тряхнула головой, надеясь, что глупости вылетят у меня через уши. Сейчас для них было не то время.
«А может…» — трагически екнуло в груди, но я подавила последнюю попытку сердца усилием воли.
Потом… Потом я смогу и подумать, и принять, и погоревать, но не сейчас, когда происходит то, что разумно и правильно. Сердцу не понять, что мне не суждено быть рядом с этим человеком. Ему вообще не важны наши людские проблемы. Обидно.
Приближение границы я почувствовала одновременно с драконом. Когда знаешь, что искать, то разум сам отмечает странности.
Лес не изменился, лишь тропа пошла под уклон и все чаще изгибалась, вынуждая обходить все больше и больше валунов. Когда мы почти спустились, из-за деревьев стали видны острые скальные обломки, при некоторой фантазии походившие на громадные поганки.
— Граница там, — указал Ли Ин Сон и остановился, отходя в сторону.
Граница Хадже выглядела как неплотная колышущаяся масса желтоватого дыма, который то полностью рассеивался, то сгущался в туман. Что происходит с той стороны стены, я не видела.
Мы с Дже Хёном прошли дальше, на этот раз легко пересекая линию Хадже. В каких-то трех шагах медленно переливалась, посверкивая на солнце, прозрачная стена Ган Ён. Воины клана замерли в тридцати шагах позади, пристально наблюдая за нами.
— Мне надо идти. — Дракон улыбнулся и поправил сумку за плечами. — Возвращайся в деревню и попытайся начать новую жизнь там.
«Одна», — про себя добавила я к его словам.
— Там твоя семья.
«Ты был мне роднее их». Я прикусила губу, чтобы не произнести эти горькие слова вслух.
Зачем?
Я отпущу Дже Хёна. Там его семья. Там его сердце. А мое останется здесь, черное и опустошенное, но со мной. Унести я его не дам, отдав на растерзание признаниями.
— Пусть тебе сопутствует удача, — вместо этого произнесла я и улыбнулась.
Дже Хён ответил мне такой же улыбкой и хмыкнул:
— Ты сильно изменилась, мелкая. Надеюсь, у тебя все сложится теперь.
