подробности вашего плана реформ, сударь Данте Лебовский.
– Конечно, в любое удобное для вас время.
Я предпочел бы провести этот вечер дома, но пришлось идти на прием. Тем более что Лютеция Тэриэл теперь была моим союзником, а об этом никто не знал. Это преимущество нужно было использовать.
Лютеция по моей просьбе предоставила Арье и Шеале небольшую комнату, где девушки могли приготовиться к приему. Кроме этого, нам можно было меньше следить за выполнением неписаных, но строгих правил этикета. Чему очень обрадовался Тирион: ему не нужно было сопровождать Арью.
Шеала флиртовала с племянником герцога Маерханта. Я переговорил с несколькими людьми, встретился, незаметно для остальных гостей, с союзниками. Ну и заодно потанцевал с Арьей.
После второго танца я увидел немолодую женщину с белыми волосами и в строгом старомодном платье. На шее у нее висел серебряный медальон с изображением черепа. Она с холодным интересом следила за нашим танцем.
Я мысленно попросил Арью отойти, а сам подошел к женщине и учтиво поприветствовал ее:
– Добрый вечер, сударыня Анна Сирая.
– Добрый вечер, сударь Маэл Лебовский. Вы не уделите мне немного времени?
– Конечно, – поклонился я. – С превеликим удовольствием составлю вам компанию.
Мы отошли в сторону и сели за стол. Слуга поставил поднос с шампанским и закусками.
– Вы превосходно танцуете.
– Только с одной партнершей.
Анна Сирая, насколько я помнил, приходилась Арье тетей, то ли родной, то ли двоюродной. Но что сейчас важнее, она фактически была главой семьи. А ее муж только формально занимал этот пост. Кроме этого, Анна заняла место главы Совета некромантов.
– Понимаю… Про вас с Арьей могли бы говорить, что вы хорошая пара.
– Возможно, – спокойно ответил я.
– Ваши отношения стороннему человеку могли бы показаться излишне близкими, – мягким вкрадчивым тоном произнесла Анна Сирая.
– В этом случае мне могло бы показаться, что сторонний человек излишне интересуется не своим делом, – в тон ей ответил я.
– И все-таки, сударь Маэл, не были бы вы так любезны объяснить в этом предполагаемом случае, что этот человек заблуждается и что никаких подобных отношений между ша’асал и ша’атар быть не может?
– Я был бы настолько любезен, что вызвал бы этого сударя на дуэль только за одно подобное предположение, высказанное вслух.
– А если бы это была дама?
– Тогда бы мне пришлось нанять убийцу – не могу же я сам убить женщину! Хотя будь она магом или, к примеру, некромантом…
– Сударь Маэл, мне говорили, что вы не понимаете намеков.
– Да, сударыня Анна Сирая, не понимаю, – с притворной грустью вздохнул я.
– Тогда скажу прямо…
– Тогда и я скажу прямо: вы рискуете, интересуясь моими с Арьей отношениями. Вы прекрасно знаете, что будь моя воля – никаких отношений не было бы. И я прекрасно помню о вашей роли в этой истории!
– Не все так просто, – хладнокровно ответила Анна Сирая. – В той истории у меня были причины поступить именно так, а не иначе.
– Я в этом не сомневаюсь.
– А зря. Арья подставила под удар всю семью, но дело не в этом. Жажда мести съедала ее изнутри, а смерть уже стояла за ее спиной. Мы видим, когда люди близки к гибели. И что мне оставалось делать? Позволить ей умереть в глупой попытке отомстить вам или же рискнуть и понадеяться на благородство мага и ритуал Единения?
Я промолчал.
– Мы потеряли Лейну, ее родителей, потерять еще и Арью мы не могли. И как показало время – я оказалась права.
– Допустим. Но зачем было так давить на Арью? Зачем вы сделали ее чужой в родной семье?
– Сударь Маэл, неужели вам это непонятно? – изобразила удивление женщина. – Для того чтобы она поняла, что ближе вас у нее никого нет. И кроме того – это ведь все-таки наказание.
– Наказание за что?
– Простите?
– Я спрашиваю: чего такого сделала Арья? Допустим, вы действительно считали, что сделать ее моей ша’асал – единственный шанс спасти ее. Хотя на меня давили, и ваша семья в том числе, чтобы я убил Арью. Но за что было ее наказывать?
– Она оскорбила мага.
– Даже если маг не считал себя оскорбленным?
