кого, а денег пытаются срубить… так и читалось на его лице.
Третий мужчина — самый неоднозначный — солидный, крепкий и высокий, с резкими чертами лица и квадратным подбородком. Такие прут к цели не сворачивая, как буйволы к водопою во время засухи. Держится прямо, значительно и, точно по многолетней привычке, смотрит так же. Безусловно, передо мной личность, облеченная властью. Правда, нет-нет да проскальзывали неуверенность и тщательно скрываемое отчаяние в его черных умных глазах.
Несколько секунд посмотрев на меня, на Ноэре, опять на меня, он подтвердил первое мнение, складывающееся обо мне у богатых клиентов:
— Вы хотите сказать, что эта… юная особа в состоянии мне помочь?
Я опустила глаза, чтобы не смущать «бедных» мужчин, которые сейчас испытывают затруднения в жизни. По другой причине к Ноэре не приходят: слишком дорогое «удовольствие».
Глава компании хитро ухмыльнулся, а вместо него ответил Тадеуш Мончик.
— Помните дело Маруно?
— Когда пытались обмануть страховую компанию «Томсон и сын»?
— Да! — подтвердил юрист. — Именно госпожа Кыш выявила подлог и спасла Томсонов от многомиллионной выплаты мошенникам и соответственно — от банкротства. А ведь все остальные твердили, что ничего нельзя сделать…
Гости сразу уставились на меня другими глазами.
Наконец, самый представительный господин с надеждой во взгляде протянул мне широкую ладонь:
— Тим Берк…
Тадеуш Мончик добавил со значением:
— Председатель шестого судебного округа Солары.
Берк передернул мощными плечами и, почти обжигая меня черными глазами, добавил:
— Если вы мне не поможете, то бывший… судья.
Я пожала протянутую руку, оказавшуюся твердой, уверенной, сухой.
— Эвелина Андреевна Кыш, приятно познакомиться… даже в таких обстоятельствах. Я постараюсь вам помочь, господин судья, сделать все, что в моих силах.
— Алекс Мессир, — представился дорого одетый мужчина с хитрющими синими глазами. — Я представляю интересы судьи Берка и…
Берк поднял руку, и адвокат замолчал.
— Месяц назад мне предъявили обвинение во взятке. По сути, отпустил опасного преступника за вознаграждение.
— Неужели отпустили? — вырвалось у меня.
— Нет.
— И денег не брали, и не подсуживали… — любопытствовала я.
— Нет, — раздраженно рыкнул судья.
Похоже, допекли его подобными вопросами.
— Тогда должны быть железные доказательства вашей вины.
— Меня подставили, — он сжал внушительные кулаки, — обложили очень профессионально. Со всех сторон. Никто не верит, что я не брал. Никто! Даже родные отвернулись…
В разговор неожиданно вмешался третий гость:
— Следователь Мертс. — Встав с кресла, обошел его, облокотился на спинку и, в который раз бросив любопытный взгляд в мое декольте, сообщил: — Сопровождаю задержанного, чтобы не допустить сговора и побега. После получения анонимной информации мы вели господина Берка несколько дней. Учитывая его статус и тяжесть обвинений, были проведены все процедуры и проверки. Выяснили время и лицо, которое должно передать взятку. Тайком «повесили» камеру на того человека и записали весь разговор и передачу денег.
— Я не брал, слышите, я не брал этих денег! — взревел отчаявшийся судья.
— Но именно вы в вашем кабинете обговорили окончательные детали помощи в освобождении убийцы, озвучили точную сумму и забрали ее у родственницы преступника. Подробности происходившего там сняты, запись видели с десяток законников и ваших же коллег.
— Я не знаю, каким образом, но меня подставили, — глухо произнес Берк, зарываясь пальцами в свою шевелюру. — Так просто, но так ужасно. И я не помню ничего…
— Плохой способ защиты — давить на амнезию. Тем более учитывая тот факт, что менталисты вас проверили — никаких внушений вам не делали. Медики подтвердили: вас ничем не травили, чтобы одурманить. Взятку вы брали в светлом уме и твердой памяти, муки совести не испытывали. А потом на радостях приняли дорогого коллекционного коньяка… Не беспокойтесь, господин Берк, уверен, коллеги судьи, учитывая ваши прежние заслуги, много вам не дадут. Вероятно, отделаетесь символическим наказанием…
— Что требуется от меня? — оборвала я уверенного следователя, даже мысли не допустившего о невиновности судьи.
