— В конце концов, вы туда много вложили, и обстановка чего-то стоит, — размышлял Хиз.
Мы с подругой переглянулись, посмотрели на каждого мужчину за столом, но они молча и грустно улыбались. И я решилась:
— Продавайте, я согласна.
Доминик облегченно вздохнул.
— Вы когда на службу выходите? — спросил Лайл у Доминика. — Завтра рано вставать?
Дариан неопределенно хмыкнул и опередил друга:
— Его завтра на комиссию вызывают. Так что, скорее всего, мы оба будем с завтрашнего дня искать новую работу…
Если бы можно было, Доминик убил бы взглядом своего напарника.
— Почему? — тихо спросила я. — Неужели обоих?
Ник вздохнул, видимо, подбирая удобоваримый ответ, но вновь вмешался «проказник»:
— Во-первых, он так торопился вернуться к тебе из командировки, что, не отметившись в управлении, сразу поехал домой. А там… то, что случилось. Первое нарушение и дисциплинарное взыскание, но это ему уже задним числом впихнули в дело. Главная причина: он без согласования использовал дорогой артефакт фактически в личных целях и передал тебе. То есть мало того что участвовал в операции без прикрытия, рисковал собой как боевой единицей, в которую вложено немало средств. Так еще и без Стража… на себе. В общем, сплошные вероятные убытки, а цель, в их понимании, не оправдывала средства.
— Мать моя женщина, почему я не шелон? — опечалился Хиз. — И боевая охраняемая единица, и артефакт, и прикрытие — ну все для тебя. А тут… все самому, да своими ножками и ручками. А про прикрытие только в кино посмотреть…
Его нарочитое ворчание позабавило всю компанию.
Тавита совершено серьезно объявил:
— Если вас все-таки уволят, жду у себя. Возьму не раздумывая.
— А почему обоих-то? — любопытствовала Ясмина.
Рядом с ней возник Шнурок, отчего она непроизвольно вздрогнула, и наставительно произнес:
— Я твоей подружке уже говорил, что шелонов обычно готовят парами. Они никому не доверяют, поэтому боевые единицы берсерков очень сплоченные и слаженные — чаще всего двойки или тройки. Ресс и Шалун из таких. Если уволят одного, второй надолго выйдет из рабочего режима, пока не сможет доверять кому-то.
Я совсем расстроилась:
— Простите, что так вышло. И теперь…
Доминик потянулся, прижал меня к себе и строго произнес:
— Если уволят, будет возможность найти более высокооплачиваемую работу.
Шалун вновь хмыкнул и с улыбкой кивнул:
— В этом Ник прав. Частные компании за наши услуги готовы платить гораздо больше, чем правительство. Если нас уволят, Ник, наконец, прекратит доставать меня идеями: как зарабатывать больше своей жены…
— Жены? — выдохнули все синхронно.
— Знаешь, Дариан, я тебе твой язык…
— Дамы, господа, мне завтра на работу, вероятно, в последний раз. Пойду высплюсь, чтобы прочувствовать торжественный момент. — Дариан быстро встал. — Встретимся еще, я уверен.
И был таков. Вслед за ним с улыбками потянулись и остальные. Я расстроилась, когда Арджан забрал Ясмину вместе с чемоданом.
Мы вместе с Ником убрали посуду, как-то совершенно по-семейному помыли ее и расставили по местам. Затем, как супруги с многолетним стажем, молча улеглись в общую постель. Сегодня был очень трудный, печальный день, не хотелось ничего, кроме тепла родного любимого человека.
Я потянулась на облюбованное местечко, обвила руками и ногами большого горячего Доминика и быстро уснула. Обо всем можно будет поговорить завтра.
Глава 25
Безбрежный изумрудный океан простирался, куда только хватало взгляда. По голубому небу бежали белоснежные пушистые облака. И солнце, рыжее солнце царило повсюду, отражаясь от воды и пуская «зайчиков» в глаза. Даже большие круглые очки на пол-лица не спасали.
Небольшой траулер, на котором мы отправились на прогулку, бодро бежал к горизонту, рассекая волны. Ветер нещадно трепал мои волосы, стянутые
