раскорячилась.
— У меня под жакетом только бюстье, боюсь, соседи не оценят стриптиз посреди улицы.
— О, я уверена, обязательно оценят. Но ты можешь расслабиться: в полседьмого мало кто из дома выходит. Они же не работают в «Теренс и Крылов». Помнится, машину ты поставила у ворот и, как обычно, криво. Значит, с улицы тебя прикрывает зад автомобиля и соседские кустики.
— Если меня посчитают нарушительницей общественных нравов, во всем будешь виновата ты! — проворчала я, как змея из кожи, выворачиваясь под немыслимыми углами из жакета.
Откинув мешающийся хвост за спину, я поправила белье, а то чуть грудь не вывалилась от усердия. Только бы никто не увидел, как я тут в красном кружевном бюстье, застегивающемся спереди и плотно облегающем тело до талии, «развлекаюсь». Узкую юбку тоже пришлось немного задрать, чтобы не мешалась, в результате еще и бежевые кружевные резинки от чулок выставила на обозрение. Полное бесстыдство!
— Эва, не переживай, да кто тебя извращенкой-то сочтет? Ты что? У тебя же на лбу крупными буквами написано: «Не подходи, а то заморозит!»
— А сейчас я полуголая и изогнулась неприлично, — поддразнила я. — Поэтому надпись на лбу вряд ли кто разглядит.
— Ладно, потренируйся на мне, а потом брутальному самцу, который должным образом оценит твое положение, расскажешь или лучше покажешь.
— Спасибо, я как-нибудь обойдусь, вот вытащу рукав этот, призраками проклятый…
Я пыхтела все отчаянней, но ткань застряла основательно, а моя рука, зажатая между сиденьем и стойкой, начала терять чувствительность.
— Эва, сколько можно уже мужчин избегать? А? — в отчаянье завопила Ясмина, будто в данный момент поговорить больше не о чем. — Ну не повезло тебе один раз, встретила морального урода, неужели теперь всех под одну гребенку равнять?
— Ты права, очень не повезло. Так не повезло, что три дня в коме провалялась, с трудом выжила, — выдохнула я зло, но не на подругу, с которой мы «сражаемся» на эту тему не впервой, а на обстоятельства.
— Послушай, снаряд в одну воронку дважды не попадает, — привела она «коронный» довод. — Да, твой первый мужчина оказался садистом, но нельзя же себя из-за этого хоронить? Отталкивать всех, кто по-настоящему в тебе заинтересован.
— Уж не о своем ли начальстве печешься? — ехидно осведомилась я.
— О, к тебе Тадеуш до сих пор мосты наводит? — завопила добровольная «сводня». — Ну ты посмотри, вот и герой будущего романа нашелся.
— Смотрю. А не слишком ли ты к нему снисходительна? Женатый мужчина, который пытается ухаживать за другой женщиной, — не герой.
— Ему простительно — начал разводиться. Правда, даже с такой женой, как у него, имущество и детей делить придется долго и нудно.
— Некрасивая ситуация, — посочувствовала я начальнику юридического отдела.
— Эва, вы почти идеальная пара. Мужчина с высоким положением в обществе, которому не повезло в первом браке, потому что жена изменяла и злоупотребляла алкоголем…
— Ты сейчас перед судебным заседанием решила речь отрепетировать? — хихикнула я, порядком вымотавшись дергать затекшей рукой.
— Да послушай меня! Он как узнает, что у тебя был только один мужчина, секс с которым ты даже не помнишь, а после пять лет вообще без интимных отношений…
— Ясмина, я тебе язык вырву, если ты хоть кому-то намекнешь! — рыкнула я, приподнимаясь и становясь на четвереньки, чтобы дотянуться до динамика телефона.
— Эва, если наши мужчины пронюхают, что такая красотка хранит себя для гипотетического любимого, замучаешься отбиваться от предложений выйти замуж.
— Все, хватит болтать! Если я через пять минут не освобожусь сама, тебе придется срочно ехать ко мне, — взвыла я от отчаяния. — Иначе опоздаю на работу, и меня уволят. А автомобильный плен вряд ли сочтут достаточным основанием для оправдания. Твой шеф меня не интересует. Совсем! И знаешь, я без обнародования подробностей своей отсутствующей интимной жизни найду себе достойного мужчину. И вообще…
— Ладно-ладно, ты чего разнервничалась, — озадачилась Ясмина. — Сейчас допью кофе и оденусь. Перезвоню перед выездом.
— Твой кофе пахнет даже здесь, — устало выдохнула я, обессиленно уткнувшись лицом в сиденье, на самом деле чувствуя запах этого чудесного напитка. — Поторопись, а?!
Ясмина отключилась, а я снова забилась в отчаянной попытке вырвать руку из тисков собственного коварного автомобиля, будь он неладен, уже не против содрать кожу на запястье, но освободиться.
— Девушка, может быть, вам помочь? — раздался глубокий грудной мужской голос, буквально прошивший меня от макушки до кончиков пальцев, — слишком низкий, чуть грубоватый, чересчур мужественный.
Я сперва застыла от неожиданности, затем медленно повернула голову. Восходящее солнце немного слепило, но не мешало рассматривать рослого мужчину с массивной атлетической фигурой, одетого в белую офисную рубашку с двумя верхними расстегнутыми пуговицами, черные классические брюки и туфли. Еще я словно со стороны видела, как стою коленями на асфальте, локтем упираясь в резиновый коврик у пассажирского сиденья. Задом к огромному незнакомцу, который возвышается надо мной.
