племени.
Когда Чернозвезд хочет сделать важное объявление, он забирается на ветку дерева над своей палаткой. Видели бы вы, как он полосует когтями кору, когда сердится!
Ну вот, теперь вы знаете, как выглядит наш лагерь. Я бы с удовольствием показала вам наши палатки изнутри, но воители племени с подозрением относятся к чужакам и вряд ли обрадуются вашему появлению. Чернозвезд, конечно, дал свое разрешение, но осторожность не повредит!
На вашем месте я бы не стала возвращаться через нашу территорию. Идите вон туда, перейдете через ручей и окажетесь на землях Грозового племени. Там вы будете в полной безопасности, - эти мягкотелые увальни с радостью пропускают через свои земли кого попало! Пока!
Неблагодарный сын. Рассказ Щербатой
Как только я узнала, что жду котят, то сразу поняла, что это кара Звездного племени. Целители не должны иметь детей. Мои отношения с нашим предводителем, Клоком Кометы с самого начала были преступлением перед Воинским законом, мне это было хорошо известно.
Но разве я могла предположить, что расплачиваться за мои ошибки придется всему племени? Я хорошо хранила свою тайну. Ни один Сумрачный кот не догадывался о том, что целительница носит под сердцем котят. Я старалась больше времени проводить в пещере целителей под обломком скалы, под тем самым камнем, на который наш предводитель взбирался всякий раз, когда хотел сделать какое-нибудь объявление.
Только Клок Кометы знал обо всем, ну да это понятно… Я сама ему рассказала. Он был так горд, так счастлив! И эта его радость пугала меня сильнее остального. Он всегда был слишком гордым, мой любимый… Чистое безумство считать, что можешь безнаказанно получить все, что захочешь! Ему и в голову не приходило, что за все придется платить…
Роды были трудными, очень трудными… И это тоже был знак, я сразу это поняла. На рассвете, почувствовав, что срок пришел, я тайком покинула лагерь. Вскоре я набрела на поваленное дерево и нашла в нем засыпанное сухой листвой просторное дупло. Внутри пахло гнилью и поганками, но у меня не было сил идти дальше. Я решила, что вонь заглушит мой собственный запах и не выдаст меня. Нельзя было, чтобы кто-нибудь из соплеменников застал меня здесь, даже Клок Кометы. Я мечтала только об одном - чтобы весь этот кошмар поскорее кончился.
Казалось, я лежу в этом дупле много-много дней. Меня раздирала боль. Болело все - от кончиков ушей до кончиков когтей. И хотя как целительница я знала, как позаботиться о себе, от слабости я даже не смогла проглотить принесенные с собой ягоды.
Наконец, все кончилось. Три крошечных комочка лежали рядом со мной на сухих листьях. Два из них тоненько попискивали, а третий застыл неподвижно.
Я осторожно прикоснулась к нему лапой: он был мертв. Это была девочка. Она так и не открыла глаз.
Я подтащила оставшихся в живых котят поближе и, собрав последние силы, начала вылизывать их, пытаясь согреть. Стоило мне прикоснуться к первому котенку, как он сердито и громко завизжал. Зато вторая малышка только еле слышно хныкала и судорожно дергала лапками.
Достаточно было один раз взглянуть на первого котенка, чтобы увидеть в нем будущего воителя.
Легкие у него были очень сильные, и он так вопил, что я боялась, как бы сюда не примчалось все наше племя. И еще, стоило его сестре шелохнуться, как он тут же начинал молотить ее лапами, но бедняжка почти не реагировала на его пинки.
Я боролась за ее жизнь до последнего. Я лизала и лизала ее, но дыхание малышки становилось все слабее, пока не исчезло совсем. Ее хвостик беспомощно дернулся, моя дочка вытянулась и застыла. Я зарылась носом в ее шерсть и оцепенела от горя.
Не надо быть целительницей, чтобы истолковать этот знак! Мои дети не должны были появиться на свет! Звездное племя не хотело, чтобы они жили!
Не помню, как долго я так пролежала, прежде чем повернуться к сыну.
Никогда не забуду выражения его широкой плоской мордочки. Он был совсем мал… еще ничего не видел и едва мог доползти до моего живота, чтобы насытиться, но его морда была перекошена каким-то сильным и неистовым чувством. Каким же? Мне показалось, что я сошла с ума. Гневом? Яростью? Ненавистью!
Никогда в жизни я не видела более страшного выражения, чем то, что смотрело на меня незрячими глазами моего новорожденного сына.
