Понимание с силой ударило меня. Мои колени зашатались, и я схватилась за стол, когда поднялся скачок эмоции. Я любила Трента. Несомненно, я думала об этом и раньше, но теперь, после того, как я увидела его с Эласбет и предоставила ему безрассудный шанс исправить испорченные отношения с ней, я знала, что это правда. Черт побери, это было не так, как должно было произойти. Это должно было быть романтично, с цветами и солнцем или лунным светом, с его прикосновением к моему лицу и со смешивающимся ароматом наших волос, когда мы целовались. Но нет. Это было тогда, когда я стояла в моей кухне перед человеком, которого я ненавидела, и слушала приглушенный голос мужчины, которого я любила, когда он убеждал свою бывшую справиться с собой и играть по его правилам.
Могло ли это означать, что это на сей раз могло продлиться.
— Рейчел? — сказал Лэндон, и я встряхнулась.
— Он лучше владеет магией, чем ты думаешь. — Опустив голову, я схватилась за колени. Любовь не должна быть страшной, но каждый раз, когда я влюблялась, моя жизнь развалилась. Я не хотела, чтобы что-нибудь изменилось, но как я могла остановить это?
— Он должен быть, — пробормотал Лэндон, смотря на меня так, будто пытался выяснить, почему я витала в облаках. — Те же самые слова? Ты действительно в этом уверена?
Подумай об этом позже, Рейчел.
— Они кружились в моей голове в течение трех дней. Что они означают?
Опустив голову, он зачеркнул и переписал что-то.
— Большая часть из этого должна привлечь внимание Богини.
Отлично.
— А остальные?
— Я не знаю.
Было вероятнее, что он просто не хотел говорить мне. Tislan, tislan. Ta na shay cooreen na da. Эти слова висели в моих мыслях, словно медленно набирающий силы шепот понимания.
— Она — демон, — сказала Эласбет из задней гостиной, ее голос прорвался через монотонный унылый гул в моем уме, где ничто иное не могло. — У тебя есть какая-то идея, что говорят люди? Это означает «возможности нашего ребенка на успех»?
— Люси все равно, — ответил Трент. — Почему тебе нет?
Лэндон откашлялся, передвинув свой эскиз через стол, таким образом, я видела его правую сторону. Ему было неудобно, и я не думала, что это было из-за Эласбет и Трента. Я бы не хотела, чтобы он был увлечен каким-то заклинанием, которое он должен был помнить, но было не похоже, что у меня был выбор.
— Обрати внимание, — сказал мужчина, врываясь в мои мысли, будто он был озабочен своими навыками. — Я согласился помочь тебе, но я не буду этого делать, если кто-то узнает, что я был здесь с Эласбет и помогал ей упрашивать Трента дать ей право видеться с ее первенцем.
— Конечно. — Его щетина начинала показывать, и я могла почувствовать запах холодной пластмассы аэропорта на нем над его слабым древесным ароматом. Отстранившись, я посмотрела вниз на проклятие. — Родители знают, что ты делал это, или ты тоже просто воровал младенцев?
Лэндон выпрямился, ширина стола находилась между нами.
— Ты хочешь стать ответственной за грехи твоих предков? Просто продолжай бросать камни, Морган. — Выражение его лица было закрытым, он осмотрел меня сверху донизу. — Предполагаю, что ты можешь засунуть душу в бутылку?
Я просмотрела заклинание, думая, что оно выглядело легким. Но большинство плохих чар выглядели таковыми.
— Да. — Мне не нравилось доверять Лэндону, и его воспоминание напомнило о чарах, но он действительно хотел положить конец вампирам.
— Хорошо. — Он склонился над прилавком и ткнул своим карандашом в инструкции. Я знала то мгновение, когда он поймал мой запах, потом замер, затем снова задвигался. — Э, призыв заклинания к удалению оригинальной души из здорового тела. Я пропустил ту часть.
— Ты имеешь в виду убийство ребенка, — подсказала я, и он уставился на меня, пока я не отвела взгляд.
— Шаг первый, — сказал он сухо. — Нарисуй пентаграмму на квадрате шелка солью. Если сможешь соответствовать шарфом цвету оригинальной ауры получателя, то это еще лучше.
— Я спрошу Нину, если она знает, — сказала я, убирая прядь волос за ухо.
— Шаг второй, помажь концы пентаграммы соком и сделай то же самое с подошвами ног получателя.
— С помощью чего? — прервала я, ужасаясь, когда подняла глаза и нашла его слишком близко. — Получатель вампир, что, должен лежать? — Это было не хорошо. Слишком много переменных нужно было запомнить, и он явно не слишком много практиковал магию, чтобы знать то, что было важно, а от чего можно было уклониться. — Ты уверен, что нет книги, в которой это было написано?
— Нет. — Его голос был напряженным. — Я не страдаю склерозом. У меня с памятью все хорошо.
— У тебя с памятью хорошо? — обвинила я, а в задней комнате внезапно повисла тишина. — Ты сказал, что никто не делал этого около тысячи лет. Откуда тебе знать, правильно ли это или нет?
