Пробегая мимо мешков, он ухитрился подхватить три из них, потом, отбив в сторону копье, прыгнул за камень, подняв облако пыли.
— Фу! Я еще из одного куска?
— И даже без дырок, насколько я могу видеть. Ты в состоянии еще немного так поразвлекаться?
Человек из Скотланд-Ярда бросил мешки Суинбёрну.
— Не слишком долго. Ноги горят от чертовых ран. Что ты собираешься делать?
— Мы будем прыгать от камня к камню, от укрытия к укрытию, не останавливаясь. Переводи дух и вперед, иначе станешь подушечкой для булавок!
— Хорошо, за тобой.
Королевский агент посмотрел на тело Сиди Бомбея. Еще одна смерть. Еще один погибший друг. Еще одна часть мира, оторванная от него.
Он невольно спросил себя, сколько потерь он в состоянии выдержать.
Делать нечего, придется оставить африканца здесь. Возможно, он сумеет его похоронить позже, если до трупа первыми не доберутся животные.
Траунс смотрел, как Суинбёрн перекладывает содержимое трех мешков в один.
— Сколько у нас осталось? — спросил он.
— Немного! — ответил поэт. — Одна неповрежденная бутылка воды, выщербленный секстант, ключ Герберта, масляная лампа, коробок спичек, бинокль из
— То, что в начале экспедиции несло сто двадцать человек, сейчас возьмет один! — пробормотал Бёртон. — Выбрось секстант, и мы уходим.
Он забросил мешок за плечи и указал на упавшие камни впереди и по обе стороны едва видимой тропы, вившейся посреди ущелья.
— Уильям, ты к основанию утеса, туда. Алджи, нырнешь под выступ. Герберт, беги к тому камню. Я попробую камень у поворота тропы — видите его? Оттуда я осмотрю дорогу и крикну, куда бежать. Готовы? Хорошо. Вперед!
Трое людей — и заводной механизм — вылетели из укрытия и брызнули в разные стороны. Полетели копья, их наконечники трескались, ударясь о каменистую землю.
Суинбёрн первым добрался до своего укрытия.
Бёртон следующим, хотя ему пришлось пробежать больше других.
Траунс зашатался, когда отскочившее копье ударило ему в лицо, но, к счастью, не получил серьезную рану.
Меньше всего повезло Герберту Спенсеру. Из-за поврежденной ноги, он не бежал, а скорее шаркал по земле, и его ударили три копья. Первое отлетело от плеча с громким звоном.
— Ой! Черт побери! — протрубил он.
Второе оставило борозду на его спине.
— Ааа! Они достали меня!
Третье прошло через левую щиколотку, и нога почти оторвалась, оставшись висеть только на тонком кабеле.
— Вот те на! Что за боль! — заухал он, упав в тени большого валуна, который назначил ему Бёртон.
— Ух! Ох! Уух! — Он полностью оторвал ногу и поднял ее, чтобы остальные могли видеть. — Посмотрите! — крикнул он. — Мне оттяпали чертову ногу!
— Герберт, ты можешь идти? — спросил Бёртон.
— Да-а, но не слишком хорошо. Но это же не самое важное, верно?
— А что самое важное? — спросил Суинбёрн, лежавший недалеко.
— То, что моя чертова нога оторвана, парень!
— Я уверен, что Брюнель мгновенно исправит все, после того как мы вернемся в Англию, — ответил Суинбёрн. — Не о чем беспокоится.
— Ты ни хрена не понял. У меня нет ноги. Болит!
Бёртон, который уже выбрал укрытия впереди, прокричал указания.
Они побежали.
Герберт Спенсер ковылял за ними, упираясь культей в твердую землю. Копье ударило его в бедро и осталось торчать.
— Ой! — крикнул он, выдернул его и отбросил в сторону.
Еще одно звякнуло о голову.
— Дьявол вас всех побери!
Наконец он добрался до навеса в стене ущелья, упал под него и лежал, стоная.
— Герберт, — окликнул его Суинбёрн. — В тысячный раз: все в твоем разуме! Ты не можешь ощущать боль!
— Готовы? — спросил Бёртон.
