— Коробка с четырьмя спичками. Меняю на две ириски.
— Идет.
Бёртон подошел к окну, поставил бутылку на пол, взялся двумя руками за раму и изо всех сил потянул ее вверх. Она громко заскрежетала и заклинила, поднявшись не более, чем на фут.
— Берегись! — крикнул Уэллс.
Исследователь отшатнулся от окна, а два молотящих по воздуху стебля прорвались через стекло и дерево, обдав обломками обоих людей. Колючие придатки стегали по комнате, разнося на куски мебель и оставляя длинные глубокие выемки на стенах.
Уэллс, не думая, бросился обратно на кровать, схватил тонкий матрас и обмотал его вокруг себя. Потом вскочил на ноги и метнулся к окну, истошно закричав, когда боль ножом ударила по его раненой ноге. Наступив на стебли, он прижал их к полу. Они брыкались и извивались под ним, ударяя по матрацу и кромсая его на куски.
— Быстрее, черт побери! Я не удержу их долго!
Бёртон прыгнул к бутылке, катавшейся по полу, поднял ее и отвинтил пробку. Не в состоянии протиснуться мимо Уэллса, стоявшего прямо у окна, он просунул руку сбоку от него и вылил скипидар, молясь Аллаху, чтобы он попал в цель.
— Спички, Бёрти!
— Я уронил чертову коробку!
Хлопковая обивка матраса лопнула на всю длину, в воздух полетел конский волос. Один из стеблей стегал и стегал, ударяя по телу корреспондента.
Бёртон, заметив коробок спичек, лежавший на полу, бросился к нему. Он полз и катился по битому стеклу.
— Нашел? — крикнул Уэллс.
— Да!
Внезапно Уэллс закрутился и упал — длинные стебли резко дернулись и выскользнули из комнаты.
Шум внизу прекратился.
Бёртон, с изумленным выражением на голове, стоял и внимательно глядел в окно. Стеблей было не видно. Он осторожно перегнулся через подоконник и заглянул вниз.
Ищейка стоял внизу, дрожа и дергаясь, как будто кем-то схваченный.
— Что с ним случилось? — пробормотал исследователь.
Вынув спичку из ящика, он чиркнул ей, поджег кусок разорванной хлопковой обивки и бросил горящую ленты на растение, которое мгновенно взорвалось огнем.
Бёртон изумленно смотрел, как пламя стало синим, потом желтым и, наконец, превратилось в тонкий столб черного дыма.
Он повернулся и начал было говорить, но сообразил, что Уэллс потерял сознание.
— Бёрти, как ты?
Военный корреспондент дернулся и застонал.
Отбросив остатки разорванного матраса, Бёртон помог Уэллсу встать. Форма Уэллса была разорвана и усеяна кровавыми пятнами.
— У тебя идет кровь, Бёрти.
— Ничего серьезного, — кашлянул его друг. — Из тебя, кстати, тоже. Он умер?
— Да. Однако очень странно. Похоже, он потерял контроль над собой прежде, чем я сжег его. Пошли отсюда.
Хромая, они вышли из спальни, спустились по лестнице, открыли истерзанную дверь и вышли на улицу.
Ищейка уже превратился в угасающий костер.
— Подожди здесь, Берти, — сказал Бёртон. — Я принесу твои костыли.
Он нашел их там, где бросил, и вернулся вместе с ними.
— Ты сделал в точности то, что сделал бы он, — сказал исследователь, отдавая костыли Уэллсу.
— Он? Кто?
— Алджернон Суинбёрн. Он был самый бесстрашный человек из всех, кого я знал.
— Тогда ты попал пальцем в небо. Я был полумертв от страха.
— Ты хороший парень, Берти.
