рассвет, араб.), полосы зодиакального света в восточном небе. — Скажите ему, что я разрешаю, мастер Уайльд.
— Да, сэр, — ответил мальчик. Он передал сообщение в инженерную.
Лоулесс подошел к рулевому, встал рядом с ним и тихо приказал: — Пожалуйста ровнее, мистер Уэнэм.
— Да, сэр, но... — заколебался Уэнэм.
— В чем дело?
— Я... гмм... мне кажется... — Рулевой повернулся к Седрику Плейфэру, штурману. — Не должны ли мы лететь над Красным морем?
— Да, — ответил Плейфэр, поглядев на свои приборы.
— Тогда почему под нами пустыня?
Лоулесс и Плейфэр одновременно взглянули вниз и увидели, что имел в виду Уэнэм — слабые отблески света скользили не по воде, но по песчаным дюнам.
— Невозможно! — выдохнул Плейфэр.
Бёртон подошел к ним и внимательно смотрел, как штурман проверяет свой пульт.
— Компас говорит, что мы летим на юго-юго-восток, — пробормотал Плейфэр. — Но если это так, мы находимся именно там, где должны. — Он коснулся инструмента, нагнулся, открыл крышку в пульте, вынул прибор и осмотрел его. — Может быть, что-то мешает ему... стой! А это что такое? — Он вытащил маленький металлической брусок, и, в ту же секунду, стрелка компаса прыгнула с юго-юго-востока на юго-восток.
— Магнит! — заметил Бёртон.
— Какого черта?.. — воскликнул Плейфэр.
Лоулесс стиснул зубы и сжал кулаки.
— Но это не должно сказаться на курсе, — возразил Фрэнсис Уэнэм. — Этот компас только для проверки. Курс прокладывается не по нему.
— Он прав, сэр, — согласился Плейфэр. — Мистер Уэнэм следит только за прибором на его пульте, который указывает только отклонение в градусах налево или направо. Мистер Уэнэм должен поддерживать курс, который я установил, учитывая поправку. Если он следует указаниям прибора, мы должны находиться точно над Красным морем.
— Я так и делал, — ответил Уэнэм.
— Поправку? — спросил Бёртон.
— На ветер, сэр, — ответил Плейфэр.
Бёртон вернулся к окну. Потом повернулся и жестом попросил Оскара Уайльда подойти к нему.
— Да, сэр? — спросил мальчик.
— Можешь найти мне полевой бинокль?
— Сейчас, сэр, — ответил Уайльд, подошел к стенному шкафу и вернулся с мощным медным биноклем. Бёртон поднял его к лицу и надел держатель на голову. Потом повернулся к окну и, покрутив колесики по обе стороны прибора, отфокусировал его.
Земля под ними была погружена в темноту, в слабом свете
— Капитан Лоулесс, — прошептал Бёртон, — я совершенно отчетливо вижу под нами песчаные дюны.
— И что с того, сэр Ричард?
— Они совершенно неподвижны. На их склонах не рябит никакой песок, ничто не колышет их верхушки. Иначе говоря, сильный ветер, который упомянул мистер Плейфэр, вообще не существует, по меньшей мере на уровне земли, и так как мы летим низко...
— Поскольку я принял во внимание ветер, которого нет, это безусловно объясняет наше положение, — вмешался Плейфэр.
— Мистер Бингхэм! — рявкнул Лоулесс, повернувшись к тому месту, где должен был быть метеоролог, но его не было. — Где он, черт его побери? — спросил он.
— Мистер Бингхэм только что ушел с мостика, сэр, — сказал Оскар Уайльд.
— Плейфэр, Уэнэм, возвращайтесь на курс! Сэр Ричард, вы идете со мной. Мы должны найти моего метеоролога. И он нам все объяснит!
Спустя несколько минут они нашли Артура Бингхэма в инженерной, стоящим вместе с Дэниелом Гучем, Шамчи Бхатти и Винфордом Дэу у одной из открытых дверей корпуса. Дэу расстегивал свою упряжь.
— Привет, капитал Бёртон. Капитан Лоулесс, — поздоровался Бхатти, когда они подошли поближе.
Гуч повернулся и сказал:
— Почти закончили, капитан. Как раз сейчас мистер Чемпион завинчивает последние гайки на последнем из наших капризных моторов.
Лоулесс, не обращая внимания на главного инженера, поглядел в упор на невысокого толстого метеоролога.
— Вы оставили ваш пост без разрешения, Бингхэм.
— Я... я только спустился вниз, чтобы посмотреть... на работу мистера Гуча, сэр, — ответил Бингхэм.
