последней зимы в Готрегоре, когда ей приснился правдивый сон о том, что Серод угодил в руки Калдана и что Отрава на пути в Заречье. Это было не так замечательно, как когда она разделяла сны с Тори; детьми они поступали так постоянно, не задумываясь об этом. Возможно воссоединение с её народом пробудило в ней некие дремлющие силы. Если и так, то она мало интересовалась ими.
Серод повернул нос к груде одежды, которую Рута отложила как условно пригодную, простую и самую практичную среди всех этих испорченных нарядов.
— Тебе, хотя бы, следует одеться согласно твоему рангу. Как насчёт этого?
Он поднял расшитую куртку.
Рута присмотрелась. — Ух ты, это должно быть Куртка Лордана.
— Что, моего дяди?
— Не только его, леди. Каждый наследник Норф, каждого поколения, носил её, и поколения кендаров Норф чинили её.
— А ну-ка, — сказала Джейм. — Дайте мне посмотреть.
Серод неохотно протянул ей куртку и она расстелила её на коленях.
Хоть и покрытая полувековым слоем пыли, вышивка была очень изысканной. Каждый дюйм поверхности куртки покрывали мелкие стежки незаметно переходящие от оттенков осеннего золота листьев берёзы в призрачную голубизну теней на снегу, от острой зелени весенней травы в глубокий тёмно- красный огонь сердечного желания. Полоски изгибались и внезапно меняли направление. Фантастические образы формы и цвета закручивались, смешиваясь друг с другом. Неясно видимые изображения появлялись и исчезали при каждой смене освещения.
— Осторожнее! — внезапно сказал Серод, когда нити стали рваться под её прикосновением.
Если эта куртка действительно была такой же старой как Тентир, подумала Джейм, осторожно поворачивая её, в ней, наверно, осталось совсем немного первоначальной ткани. Самые ранние памятники прошлого должны были многократно ремонтироваться или подшиваться, как знамёна домов в главном зале. Почти пятьдесят лет пренебрежения не прошли для куртки бесследно. Не подумав, она дёрнула за волосок застрявший среди нитей, и подпрыгнула, когда куртка скорчилась на её коленях, как будто от боли.
— Трое. Что это?
Рута наклонилась и посмотрела. — Ну, говорят, что каждый лордан, с тех пор как они начали носить эту куртку, что каждый добавлял в неё что- то… ээ… личное.
— Ты хочешь сказать, — сказал Серод со слабой деланной улыбкой, — что это не только фамильная реликвия[26] но и «сплетение волос»[27]?
Все трое внимательно осмотрели прядь, о которой шла речь. Она была короткой, грубой и неудержимо завивающейся.
Рута закрыла рот ладонью, подавляя хихиканье.
Серод покраснел.
— Хмм, — сказала Джейм, подняв бровь. — Кендары и в самом деле ненавидели моего дорогого дядюшку, не так ли? Хотела бы я знать, почему.
— Я думаю… — начала и остановилась Рута.
— Что?
— Ну, прямо перед смертью твоего дяди пропала Белая Леди.
— Кто?
— Норфская кобыла матриарх винохир, Бел-Тайри, сестра Британи Лорда Ардета. Она покинула Валантир, где навещала своего нового пражеребёнка в стаде, но никогда не достигла Готрегора. Ходит молва, что Грешан подстерёг её в дикой местности и… ну, что-то с ней сделал. Он и Леди Кинци были тогда не в лучших отношениях. Затем пришли известия о том, что лордан умер, а его отец Верховный Лорд вскоре последовал за ним. Всё это сопровождалось страшным беспорядком, как не считай.
— Старший рандон назвал её «Стыд Тентира,» — сказал Серод. — Почему, я не знаю. Так я слышал — добавил он раздражённо, увидев гримасу Руты. — Это что, моя вина, что они говорят, а я слышу? Говорят также, что у неё есть незаконченное дело с Норф и твоё прибытие сюда в качестве лордана может всколыхнуть события.
— Незаконченное дело, — прошептала Джейм, переворачивая куртку.
Как сказал Тирандис:
Шёлковая подкладка павлиньево-синего цвета в одном месте была пропитана тёмной жидкостью. И, кроме того, порвана.
— Нож в спину? — Спросила Джейм, только полушутя. Однако дырка казалась слишком неровной, края были потёртыми и она не нашла соответствующего разреза в наружной ткани.
