три тысячелетия тому назад. Фактически, она была жива… в некотором роде… до времени битвы у Водопадов. И Мастер тоже, к несчастью. В конце концов, он же продал свой народ ради бессмертия. И всё же, я думаю, что ты он него в безопасности, — добавила она, видя, что целитель волнуется всё больше и больше. — Оба раза, и с Гантом и с Тьери, ему нужна была только дочь или, в случае Плетущей Мечты, племянница. Видишь ли, я должна была её заменить, как пожинательница душ. Вы с Тори были просто случайностью.
Пусть и всё ещё потрясённый, Киндри выказал некоторую обиду. — Так это всё о тебе?
Джейм улыбнулась. — Только касательно интереса Мастера. Ты и Тори тоже законнорожденные — я проверяла — и точно так же важны, как и я сама, но по другой причине. Ты же понимаешь, что я имею в виду, не так ли?
— Три законнорожденных хайборна Норф. Боже мой.
— Да, можно и так сказать. То, чем мы являемся, или можем стать в будущем, — три олицетворения божественной силы, все вместе называемые Тир-Риданом. Впрочем, простое знание не делает это истиной. Ты чувствуешь себя готовым стать Аргентиэлем[53], Тем-Кто-Охраняет?
— Трое, нет!
— Как и я — Регонеретом[54], Тем-Кто-Разрушает. В данный момент я немезида, что, предки знают, и так уже вполне достаточно тревожащий факт, но пока ещё не
— Но Тори…
— Вот здесь настоящая проблема. Насколько я смогла понять, Разрушитель приходит первым, чтобы смести прочь всё зло, Охранитель следует за ним по пятам, чтобы защитить всё хорошее. Однако, без Созидателя у нас нет никакого будущего.
— Ты ему сказала?
— Что в этом хорошего, если он не готов принять это? Меня это бесит до безумия, потому что я думаю, что он стал бы отличным источником созидания. Погляди, как его раздражает это порочное общество, которое он унаследовал. Только подумай, чего бы он мог добиться, начав всё с нуля!
— Но только если сможет принять свою природу шанира.
— Вот именно.
— В последнее время, он несколько смягчился, — сказал Киндри, слегка тоскливо. — По крайней мере, он теперь не подскакивает всякий раз, когда видит одного из нас.
— Верно, но в его образе души есть нечто, что его тормозит, и я до этого добраться не могу. А ты?
Целитель тряхнул своей белой головой. — Пока нет, не погубив его при этом. Вспомни, вот почему я не принял его службу и связь — а я хотел этого, кузина, я действительно этого хотел.
Джейм указала на контракт, думая о своём разговоре с Тенью.
— Я… не знаю. — Сказал он, с чем-то вроде изумления. — Страстная тяга принадлежать чему-то сильна как никогда, но, быть может, не таким конкретным способом. Я хочу помочь Торисену, но мы не так уж многое можем сделать, не нанося ему вреда. Настоящая работа остаётся за ним.
— Я тоже так думаю. Однако, всё же есть кое-что, что мы можем для него сделать. Тори должен помнить всех, кто связан с ним в его — то есть, в нашем — доме, и пока что он забыл, по крайней мере, одного из них. Я запомнила всех, кого смогла выучить. Однако, откровенно говоря, я не знаю, что со мной может случиться в холмах. Нам нужен третий хранитель списка. Ты.
— Трое. Сначала сарайчик Индекса, а теперь это. Почему бы тебе просто не переписать их всех?
Это застало Джейм врасплох. — Такое никогда не приходило мне в голову. Все говорят, что память надёжней.
— Только не в тот момент, когда некоторые переполненные энтузиазма холмовики только и ждут, чтобы подравнять тебе череп (снять скальп). Насколько я могу судить, люди годами выстраиваются в очередь, чтобы это сделать. Нет уж, будь добра, мы воспользуемся пером и бумагой.
Джейм позвала Руту. Во время последовавшей за этим охотой за писчими принадлежностями все в казармах оказались в курсе дела. В дополнение к именам Заречья, которые Джейм уже знала, у всякого кадета Норф нашлась какая-нибудь тётушка или дядюшка, или троюродная кузина, которые служили в Южном Воинстве или были в командировке, и чьи имена они хотели бы записать. Действо переместилось вниз, на обеденный стол в столовой и затянулось до глубокой ночи. Прибывали офицеры и сарганты. Не все из них одобряли рукописное слово, но никто не хотел, чтобы его пропустили.
— Я вовсе не собиралась обременять тебя чем-то столь сложным, — сказала Джейм, разглядывая растущую паутину имён и связей между ними.
— Всё в порядке. Я только получу удовольствие, делая чистовой экземпляр. — Он поглядел на неё сквозь свою чёлку белых волос со странной, едва ли не застенчивой улыбкой. — Приятно чувствовать себя полезным.
К тому времени, когда они наконец закончили, было уже далеко за полночь. Джейм отправилась в постель слишком уставшей даже для того, чтобы полностью раздеться. Ей снилось, или так ей казалось, какое-то движение на том конце общей залы покоев Грешана. Жур носился туда-сюда, натыкаясь на всё подряд, и было что-то ещё, быстро-быстро стучавшее
