— Тогда приготовься страдать.
— Нет, не сегодня. В этот раз, твоя очередь.
С этим он отпрянул назад, сорвав её вышитый шарф, и отступил через дверь.
— Давай-ка посмотрим, как тебе понравится быть беспомощной.
Затем он ушёл, закрыв за собой дверь настолько плотно, насколько позволяли её погнутые петли.
Джейм с руганью поднялась и уселась на пол. Одним из правил Зимней Войны было то, что любой кадет, потерявший свой шарф, считался оскальпированным и выбывал из игры. Такие кадеты должны были оставаться на своих местах, ни с кем не общаясь, пока или война не закончится, или, что казалось крайне маловероятным, кто-нибудь не спасёт и не вернёт им их шарфы. А шарф Джейм дорого стоил, почти столько же очков, что и флаг её дома. Как, впрочем, и флаг Ардетов, который она извлекла из-под куртки Тиммона, когда он с неё вставал. Теперь в её распоряжении были штандарты двух основных домов, а она не могла ни сказать кому-нибудь об этом, ни дать знать, где находится.
Ну что за паршивый способ начать войну.
Харн Удав неуклюже брёл коридорами Старого Тентира. В его разуме прошлое и настоявшее сливалось в единое целое. Он был кадетом первого курса. Он был прошлым комендантом училища рандонов. Что за неотложная поспешность тащит его вперёд? Куда он идёт, что собирается делать? Кто может умереть? Кто уже умер?
— Отец! — закричал он, но близко стоящие стены поглотили его голос.
Всё в порядке, всё не так, всё пропало…
Как только Шет Острый Язык окончил свою речь, кадеты сломали построение и бросились бегом в свои казармы. Наблюдатели тоже рассеялись, оставив Коменданта и Верховного Лорда одних.
— Теперь вы рады, что приняли моё приглашение, милорд? — спросил первый, намекая на атмосферу пьянящего возбуждения, в которую погрузилось училище.
— Поговорим об этом позже. Вы не видели, куда направился Харн?
Брови Коменданта поднялись. — Нет. А что такое?
— С ним что-то не так. Мне не нравится то, как он выглядит, и он всё время бормочет «Всё пропало.»
— «Всё пропало»? — Брови упали хмурой гримасой. — Тогда нам лучше его найти. И чем быстрее, тем лучше. Я предупрежу остальных наблюдателей. А вы проверьте его покои в Старом Тентире. Недавно он пожаловался на то, что чувствует себя больным и стал ужинать один в своей комнате.
Хотя б
Внезапно в его памяти вспыхнул яркий образ Лорда Ардета, передающего ему бокал вина и наблюдающего, как он медленно его потягивает. Оно имело точно такой же, неуместный, цветочный аромат. А потом он вернулся обратно в замок в Призрачных Землях, продолжая делать… что-то… с голосом Ардета на задворках своего разума, бормочущего вопросы, на которые, как он надеялся, он не ответил.
Чёрная незабудка. Вот что это за запах. Адрик использовал её, когда хотел что-то вспомнить или снова увидеть своего любимого Передана, таким, каким этот жалкий мальчишка был в жизни и по-прежнему продолжал жить в памяти своего отца.
Если Харна пичкали этим изо дня в день… но кто, и почему?
Трое, эта настойка была очень крепкой. Она взбаламутила его память. Он вспомнил тот день, когда он в последний раз был в этих башенных покоях, перед тем как Воинство отмаршировало на юг, навстречу Дикой Орде у Водопадов. Они разговаривали, когда к ним ворвался кадет, находившийся на грани истерики.
— М-мертвы, — запинался он. — Мертвы, мертвы, мертвы…
Они сбежали вниз в большой зал и обнаружили у очага двух кадетов, смятых в единое целое лицом к лицу некой чудовищной силой…
Где они теперь?
… и поджидающего его тёмного переврата, носящего украденное лицо.
— У нас есть незаконченное дело, — сказал он.
Кадеты бросились к раненной паре на очаге. Одно мгновение он их видел, а следующее — нет, их кровь, тогда и сейчас, смешивалась между собой. Ну что за мерзкое зелье…
Но у подножия лестницы его и в самом деле кто-то
