Связанные кровью

— Она ведь не кенцир, верно?

— Нет. Впервые я встретил её в Пештаре, что у западных отрогов Хмари. Вы как раз с ней разминулись. Я так полагаю, что она, вместе со своим вязанием, отправилась как Ухо Катиллы послушать, о чём судачит Совет Матрон.

— Она докладывает Каинронам? — Подобная мысль Торисену совершенно не понравилось. — И Матроны ей позволяют?

— Как я понял, только Матроне Каинрон, которая слишком стара, чтобы путешествовать, и не слишком высокого мнения о своём правнуке Калдане. Не терзай себя, парень; это старая договорённость и насколько я знаю, она пока ещё не принесла никакого вреда.

И всё же, какой-то чужак…

Ему следует расспросить об этом Матрону Яран Тришен. Кроме того, это будет хорошим поводом её навестить и справиться заодно насчёт других вещей.

— Как бы то ни было, она очень необычная: там, где её лоскутки входят в карту, проявляются некоторые, весьма специфические результаты. Погляди.

Он приложил новый кусочек к уже подогнанному на своё место. Их края не только великолепно совпали без всякой предварительной обработки, но, кроме того, они перетекали друг в друга, сплавляясь в единое целое.

Торисен тихо выругался. — Может, я и не слишком много знаю об изготовлении стекла, но это мне кажется определённо странным.

— О да, всё верно. Как мне помнится, старое окно было собрано в единое целое свинцовыми полосками, как и большинство подобных окон в Тай- Тестигоне.

— Это там ты научился работать со стеклом?

— Не «научился,» не совсем точно. Мастер гильдии сказал мне больше, чем, вероятно, должен был, но он был обязан мне гораздо большим.

— И это там ты встретил Джейм?

Слова вырвались прежде, чем он успел остановиться.

— Ага.

Кендар ждал, что он спросит больше, но он молчал. Так или иначе, его сестра близнец пропадала где-то десять лет, с тех пор, как их отец выгнал её из замка в Призрачных Землях. Провела ли она их в Тай-Тестигоне? Он вспоминал своё собственное недолгое пребывание в этом наводнённом богами городе как своего рода кошмар наяву, из которого следовало сбежать как можно быстрее. Чем там занималась Джейм? И где она была до этого?

Знай ты об этом, глумился голос его отца, ты бы никогда не осмелился посмотреть на неё снова, не то, что коснуться. Шанир, божье отродье, нечистая, нечистая… а ты всё ещё любишь её, ты слабый, глупый мальчишка.

— Заткнись!

Марк уставился на него. — Милорд? Дружище?

Торисен потёр глаза. — Я имел в виду не тебя, и не тревожься обо мне. Я просто слабый, глупый…

— Ты не такой. Слушай. Тяжёлые времена требуют суровых, сильных мужчин, и женщин, тоже. Той зимой, прямо перед Кануном Весны, мы, наконец, докатилась до лотереи среди гарнизона. Старый лорд настоял на том, чтобы в розыгрыше участвовали и метки его семьи, но мы, конечно, позволили им проскочить невредимыми.

Торисен почувствовал, как его пустой желудок закрутило. — И кто же… ээ… выиграл?

— Дочь сестры моей матери. Она восприняла это как большую честь, но ты можешь себе представить, что чувствовали остальные. Тем не менее, мы сделали то, что должно, и добавили нашу последнюю порцию собачатины — любимицы старого лорда, гончей Вспышка; я её хорошо помню — с тем, чтобы впоследствии мы все могли верить, что это всё, что мы ели. Тремя неделями позже, холод отступил. Без её жертвы, большинство из нас, вероятно, не дожило бы до этого дня.

Он взял у Торисена мешок и высыпал его содержимое в недавно опорожненный глиняный тигель, смешав с истолченными осколками из бочонков с зелёным и пурпурным стеклом. Этот процесс должен продолжаться день и ночь без остановки, осознал Торисен. Получающиеся в результате кусочки были такими маленькими, а сама карта такой большой. Но несмотря ни на что, этот кендар собирался довести свою работу до конца. Его сила была в смирении. Не удивительно, что Джейм так высоко его ценила, а Торисен обижался на то, что Марк объединился с его сестрой, вместо него. Собирается ли его правнучка Шиповник поступить подобным образом, и сколько ещё, кроме неё?

Ты их теряешь, одного за другим. Как ты можешь состязаться с таким чудовищным, тёмным очарованием?

Марк переместил тигель в основную печь, последняя посудина в длинном ряду.

— Ещё примерно час, пока не будет готова следующая плавка, — сказал он, закрывая люк, снова сбрасывая свой капюшон и утирая пот с раскрасневшегося лица.

— Что случилось дальше? — Услышал Торисен собственный вопрос.

Большой кендар вздохнул, с улыбкой, которая искривилась в странную гримасу.