Постепенно глаза привыкли к мраку, и я разглядела ряд больших камней, лежащих в нишах вдоль стен. Они слабо мерцали, как тот камень, который дал мне Астен в оазисе.
– Их сделал Астен? – спросила я.
Археолог покачал головой.
– Разве что очень, очень давно. Мне известно только, что они заряжаются после каждой церемонии. За прошедшую тысячу лет сияние померкло, но когда наша миссия будет завершена, здесь станет так светло, будто солнце спустилось под землю. Полагаю, пирамиды каким-то образом генерируют энергию.
– Интересно. – Тяжелая сумка стучала меня по ноге. – Так вы расскажете, для чего это добро?
– Нам нужно сделать… подобие.
– Вроде куклы вуду?
– Да, только намного больше.
– И зачем?
– Я попробую сплести заклинание, которое ослабит, если не остановит Апофиза.
– Вы думаете, оно сработает на Себаке?
– Да. И вот здесь мне понадобится ваша помощь.
Лестница закончилась тяжелой дверью. Осаар снял с шеи ключ на цепочке и вставил его в старый замок. Тот выглядел таким ветхим, что я испугалась, как бы он не сломался – однако ключ повернулся без малейшего скрипа, и мы оказались в огромной комнате, похожей на мастерскую.
Посередине ее мерцал огромный валун. Приложив к нему ладонь, я ощутила слабое тепло и гул циркулирующей внутри энергии. Рядом стоял большой рабочий стол; стены окаймляли самодельные полки с книгами и пергаментами, а между ними с крюков свисали разнообразные инструменты – как древние, так и современные.
– Это вы тут все устроили?
Доктор Хассан покачал головой.
– Я лишь добавил кое-что к обстановке, но это место существует со времен рождения Амона, – и он указал на пару туннелей, уводящих в разные стороны из углов комнаты. – Эти подземные пути соединяют пирамиды и проходят даже под Сфинксом. Так визири и забирают тела братьев, когда их время на земле истекает.
– О.
Разумеется, я понимала, что Амону нужно погибнуть, чтобы воскреснуть снова – но все равно нахмурилась при мысли, как его бесчувственное тело поволокут по туннелю, а потом замотают в бинты и положат в гроб. На долю секунды мне захотелось броситься ему в ноги у ступеней автобуса и заклинать всеми святыми, чтобы он отказался от этой самоубийственной затеи. Однако затем я напомнила себе, что я лишь смертная девушка, которой выпала удача недолго путешествовать с богами. Кто я такая, чтобы их судить – и оценивать, достойна ли их миссия подобной жертвы?
Я не знала, что задумал Осаар, но если я могла хоть немного облегчить ношу Амона, мне следовало это сделать.
– Что от меня требуется? – спросила я наконец.
– Разберите сумки и сделайте человеческую фигуру.
– Вроде пугала?
– Точно.
Покопавшись в пакетах, я вытащила пару штанов, веревку, нож и набор разномастных подушек. Затем я принялась заталкивать маленькие думки в штаны, а доктор Хассан разрезал самую большую подушку и зашил в нее какой-то археологический инструмент и гребень.
– Это вещи Себака, – объяснил он в ответ на мое удивление.
Когда я уже заканчивала наряжать чучело, Осаар протянул мне совершенно безвкусный жилет из крокодильей кожи.
– Она… настоящая?
– Теперь Себак отчасти крокодил. Чтобы ослабить его силы, мы должны разрушить каждую частицу его сущности.
– Так что это за заклинание?
– Не заклинание, скорее ритуал. Ну что, подобие готово?
– Думаю, да. Там в пакетах еще остались одежда и шляпа. Надеть их сверху?
– Нет, они пригодятся нам позже. Возьмите сумку. Я понесу чучело.
Доктор Хассан снял со стены деревянную колотушку, угрожающего вида металлический штырь и, сунув пугало под мышку, направился к одному из туннелей. Тот нырнул во второй, затем в третий. Основательно поплутав в катакомбах, мы оказались на крыше древнего, как мир, здания. Солнце только что село, и оранжевые небеса медленно окрашивались пурпуром.
– Куда все подевались? – изумилась я.
