ради меня жизнью. Любящий меня
Мне показалось, что я нашла ее в Амоне. По крайней мере, он был готов пожертвовать собой ради спасения мира. И хотя он отослал меня прочь, я знала, что он сделал бы все для моей безопасности. Может, его холодность объяснялась чувством долга. Может, он сам хотел погибнуть и наконец освободиться от своего служения. А может, просто не питал ко мне такого интереса, как я к нему.
Что ж, даже если мои чувства к Амону безответны, он все равно заслуживал моей поддержки. Это был мужчина, несомненно достойный любви, и если я рассчитывала в будущем завоевать внимание человека столь же благородного – хоть я и сомневалась, что когда-нибудь найду кого-то, подобного ему, – мне следовало тоже поставить долг выше страстей и желаний.
Довериться судьбе и посмотреть, куда она меня приведет.
– Всем, – ответила я после паузы. – Я пожертвую ради него всем.
– Отлично. Это все, что мне требовалось знать. Теперь поспешим – нам нужно обогнать автобус.
– Как?
Археолог улыбнулся и забрал у агента ключи.
– Поедем на машине.
Обычно дорога от Ком-Омбо до Каира занимала десять часов, но доктор Хассан уложился в восемь, сделав единственную остановку после моей настойчивой просьбы. В Каире мы не направились сразу к пирамидам, а заехали на местный базарчик. Археолог попросил меня подождать в машине и вернулся через двадцать минут, груженный тяжелыми пакетами, которые небрежно забросил в багажник.
– А это зачем? – удивилась я.
– Увидите.
За всю дорогу он так и не посвятил меня в свою стратегию, ловко уклоняясь от множества вопросов. Я лишь поняла, что являюсь важной частью плана – и что Осаар согласовал все с Астеном.
Когда я напомнила, что Амон не желал моего присутствия на церемонии, археолог ответил, что тот даже не узнает. Это меня совершенно устроило. Возможно, мое разбитое сердце немного исцелится, если я помогу Амону спасти мир. Мне не хотелось снова чувствовать себя отвергнутой, а потому я твердо решила не попадаться ему на глаза.
Вскоре впереди показались пирамиды. Одолев пробку, доктор Хассан припарковался на краю комплекса – там, где стояли в ряд экскурсионные автобусы. Полицейские в белых рубашках и шляпах усердно патрулировали периметр на верблюдах. Я искренне удивилась, увидев, как особенно наглые туристы залезают на пирамиды ради удачного кадра.
– Разве достопримечательности не под охраной?
Доктор Хассан махнул рукой.
– Не заговаривайте с археологом об охране достопримечательностей. Иначе я не слезу с трибуны до следующей недели, а у нас нет столько времени.
– Ладно. Но как вы собираетесь проводить церемонию в такой толпе?
– Поверьте, в нужный момент всех зевак как ветром сдует.
– Да ну?
Египтолог ухмыльнулся, и я торопливо добавила:
– Нет, лучше не рассказывайте. Я все увижу сама, да?
– Точно.
Доктор Хассан вытащил из багажника пакеты, и мы направились к Сфинксу. Что ж, хотя бы он был защищен от любопытных. Археолог протолкался через толпу, показал охраннику рабочее удостоверение, и тот пропустил нас на огороженную территорию.
Я следовала за ним по пятам, стараясь не отставать ни на шаг – но все же замерла, когда мы приблизились вплотную к Сфинксу. Вот уж не думала, что когда-нибудь здесь окажусь! Величественный памятник так меня захватил, что я чуть не подпрыгнула, когда доктор Хассан коснулся моей руки.
– Сюда.
Мы нырнули в древнюю каменную постройку и миновали анфиладу пустых залов. Они окончились глухой стеной, из которой чуть выдавался один кирпич. Археолог быстро оглянулся, надавил на него – и стена, взметнув тучу песка, отъехала в сторону. За ней обнаружился ряд уводящих в темноту ступеней.
– А для этого требуется удостоверение археолога – или великого визиря? – поддразнила я, указывая на лестницу.
– Второе, – пробормотал доктор Хассан, собирая сумки. – Идемте.
Мы спускались под землю, пока дверь с тихим щелчком не вернулась на место, и мы оказались в кромешной темноте.
– Доктор Хассан? – взволнованно позвала я.
– Подождите минутку.