Пробужденный

– Доктор Хассан сказал, что тебе понадобятся какие-то… письмена?

– Не волнуйся. Я позвоню родителям, и они все уладят.

– Они будут в гневе?

– Скажем так, эта ситуация – крайняя степень бунта, на которую может отважиться переполненный гормонами подросток. – Амон склонил голову к плечу, и я вздохнула: – Да, они будут в гневе. Но я выживу.

– Хорошо. Главное, чтобы ты была в безопасности. Прости за все. Я не хотел вовлекать тебя в свои проблемы.

– Не извиняйся, – и я легко сжала его плечо, желая продлить эти последние мгновения вместе. – Как бы я ни плакала, это была самая чудесная неделя в моей жизни.

Амон взял мою руку и запечатлел на запястье долгий поцелуй. Я прокашлялась.

– Ну что ж, пойдем растолкаем твоих братьев.

Я повела его в другую половину номера. Проснувшиеся и уже полностью одетые Астен и доктор Хассан стояли в коридоре, о чем-то серьезно беседуя. Я препоручила им Амона и отправилась будить Амоза.

Воплощение лунного бога сладко спало на боку, подложив под щеку ладонь. Вторая спальня располагалась параллельно с моей, так что лучи почти полной луны скользили по лицу парня, придавая его коже серебристый оттенок.

– Амоз? – позвала я негромко. – Пора вставать.

Он вздохнул, заворочался, и на меня уставились два сияющих глаза цвета расплавленного серебра. Амоз улыбнулся.

– Ну вот, ты выглядишь гораздо лучше.

Я подергала край туники.

– Спасибо твоим чарам и долгому, долгому сну.

Амоз приподнялся на локте, и одеяло соскользнуло ему до самого пояса. Хотя он ходил полуголым весь предыдущий день, я вдруг почувствовала себя неловко.

– Мы подождем тебя снаружи, – сказала я, отводя взгляд.

Я быстро вышла из комнаты и присела в соседнее с Астеном кресло. Тот смерил меня долгим взглядом.

– Как ты себя чувствуешь?

– Лучше, спасибо. На самом деле я больше беспокоюсь за вас троих.

– Да? Почему?

– Ну, во-первых, Амон отправил меня паковать вещи, в то время как вы будете спасать мир. Думаю, я узнаю, если вы провалите задание – разверзнутся хляби небесные, на землю обрушится тьма египетская и все такое, – но мне все же хотелось бы убедиться, что вы пережили сегодняшнюю ночь. Не то чтобы я надеялась встретиться с вами через тысячу лет, но так на душе у меня будет немного спокойнее.

Слушая меня, Астен хмурился, будто не все в моей речи было ему понятно. Затем он перевел взгляд на Амона, который по-прежнему сидел в кресле, уставившись в пустоту и сжав челюсти.

– Вот оно что, – медленно сказал Астен. – А я-то думал, мы все обсудили.

– Лилия под моей защитой, – резко ответил Амон. – Риск для нее стал непомерным. Она немедленно возвращается в Нью-Йорк, и больше тут обсуждать нечего.

– Где обсуждать нечего? – поинтересовался Амоз, выходя из спальни. По дороге он натягивал чересчур тесную для него футболку с надпись «Я ¦ Египет». Я хихикнула, и все трое братьев тут же в недоумении ко мне обернулись. Я опустила голову и сделала серьезный вид, ожидая, что ответит Амон.

– Я сказал Астену, что намерен отправить Лилию домой.

Амоз вздохнул.

– Ты же знаешь, что обстоятельства складываются не в нашу пользу.

– Неважно. Я отказываюсь и дальше рисковать ее жизнью.

– Разве она не способна сама принять решение?

– Использовать ее в наших целях нечестно. Лилия уезжает.

– Поверь, брат, мы тоже не желаем ей зла, – вступил Астен. – Напротив, мы хотели бы защитить ее от всех опасностей мира. Но обстоятельства таковы…

– Обстоятельства таковы? – в ярости выплюнул Амон. – Мы служили богам тысячи лет, снова и снова принося себя в жертву! Может, увидев, что мы не справились, они наконец снизойдут до решения собственных проблем? Я отказываюсь класть на алтарь эту невинную смертную девушку, только чтобы существа, которым нет до нас никакого дела, могли и дальше восседать на своем облаке!

– Боги нас благословили… – неуверенно начал Амоз.