многочисленные штрихи на бумагу.
Массивная фигура, поникшие крылья, опущенные плечи – все это я обозначила буквально двумя десятками штрихов, сосредоточившись на его лице и глазах.
Минимум шрамов. Лишь легкий намек, не более. А вот глаза… В них сосредоточилась вся его душа. Большая, как и он сам. Непростая. Упрямая, дикая, многогранная. Истинно мужская.
Стараясь не показывать виду, что рисую именно его, я как могла смотрела вбок, но при этом зарабатывала стойкое косоглазие, стараясь не упустить ни единой, даже самой легкой тени.
Набросок, не более.
Но даже в нем уже была видна суть эфенди.
Да, сложно нам будет пережить этот период наставничества.
Неожиданно Камаледдин развернулся и, тяжело ступая, отправился вниз. Наверное, в каюту, как и хотел. Неудивительно, я даже сверху вижу, насколько ему плохо после обморока. Причем я так и не поняла, чем он вызван.
Включить логику? Проблематично.
Строить догадки? Бессмысленно и неблагодарно.
Лучше порисую.
Перевела взгляд на портрет, оценила результат и чуть подправила изгиб губ демона, сделав его более нейтральным, а не таким грустным, как раньше.
Грустный демон…
Нонсенс.
Эх, Ками, Ками… Чем же ты меня так цепляешь, что все мои мысли теперь только о тебе?
Любовь? Нет, однозначно.
Влюбленность? Мм… Сомнительно.
Интерес? О да!
Но к чему?
К надежде на то, что он действительно сможет помочь?
Уля, уймись, прекрати фантазировать и сними наконец эти глупые розовые очки. Такая взрослая, а такая наивная. Не тебе он помочь хочет, а себе.
Улыбка стала грустнее и язвительнее, лист с портретом отправился в самый низ, а мысли переключились на морской пейзаж. Лучше так. Намного лучше.
Для души спокойней.
Глава 22
Рисовала я до самых сумерек, отводя душу, и к вечеру более или менее приноровилась к местной акварели. С полутонами пока получалось не очень, но я не оставляла надежды, что это лишь дело времени. Это как езда на велосипеде – разучиться невозможно. Просто надо привыкнуть.
И не только к краскам.
После двух пейзажей я все-таки вновь переключилась на эфенди и нарисовала еще несколько портретов. Два простым карандашом и один акварелью. И везде акцент шел на выражение глаз и губы. Фигура шла либо штрихами, либо невнятным серым пятном, а вот лицо я прорисовывала с особой тщательностью, однако убирая шрамы.
А он симпатичен…
Или это уже мои фантазии?
Рассеянно улыбнувшись, вновь задумалась. Ладно, признаю: он меня цепляет. Именно после пресловутого слияния. Это невероятно, но факт – проникнув прямиком в мысли и душу демона, я поняла его устремления и характер. Поняла, почему он действовал именно так, а не иначе. Осознала, что действительно запала глубоко ему… Куда?
Мне хватило стеснительности смутиться и даже слегка покраснеть.
Ну да, прежде всего его влечет моя внешность, с этим не поспоришь. Но ко всему прочему Камаледдин уже задумался и о моей душе.
Это радовало и одновременно страшило. Я достаточно взрослая, чтобы интересоваться не только магией, каперством, новым миром, но и мужчинами, его населяющими. Да, мне нужен мужчина! Просто нужен! Нужен друг, советчик, наставник и, черт побери, любовник! И если сравнивать того же Балавара и Камаледдина, то (прощай, разум!) я склонялась в пользу эфенди.
Но еще не окончательно.
Или подождать и не торопиться? Вдруг на континенте я найду что получше?
Подумала и тяжело вздохнула, попутно признавшись себе еще кое в чем. Я устала. Просто устала. Лгать, скрывать, выяснять окольными путями и
