– Катюха! Подъем! Хватит валяться, нас ждут великие дела! Катька! Я же сказал будильник поставить!
Вопль братца заставил поморщиться и понадежнее спрятаться под одеялом. Заодно там я нашла спасение от Тузика, который никогда не упускал возможности вылизать все, до чего дотягивался. А при желании он дотягивался везде, даже одеяло не становилось ему помехой.
Как же я хочу спать…
– Катька! Вставай или без тебя уеду!
Настырный какой… И куда же это он без меня собрался? Память с утра буксовала, но почти сразу я вспомнила и о шашлыках, и о даче, куда мы собирались всю последнюю неделю. Шашлыки… Мм! Встать, что ли?
Который час, кстати?
Стянула с головы одеяло, нашла взглядом будильник и поморщилась. Этот бессовестный гад, числящийся в моих родственниках, начал шуметь за три минуты до будильника. Вот вечно он так! И никуда он без меня не уедет, это я точно знаю. А все потому, что едем мы на дачу не куда-нибудь, а к моей подруге.
Лениво погладила Тузика за ухом, заслужила в ответ довольное повизгивание и активное виляние хвостом… И вдруг зависла.
Рука. Моя правая рука.
Левой рукой заторможенно выключила зазвеневший будильник, не прекращая с потусторонним ужасом рассматривать свое правое запястье. Это… это…
– А-а-а!
Завизжала я больше от неожиданности, чем от страха. Такого просто не могло быть! Не могло!
– Кать? Ты чего? Таракана увидела? – в приоткрытую дверь заглянул братишка, с недоумением осмотрел меня, затем комнату и следом – снова потрясенную меня. – Или паука?
– Паш… – Я торопливо спрятала запястье с татуировкой рода Оверъяр под одеяло и, поплотнее закутавшись, проблеяла: – Паш, какой сегодня день?
– Воскресенье. Кать, ты чего? Переспала?
– А число?
– Двадцать пятое. Катюх… – Брат с озадаченным видом подошел ближе, сел на кровать и как в детстве по-дружески толкнул меня плечом. – Кошмар приснился?
– Кажется, да… Кошмар. Приснился… – Глупо моргая, я не могла заставить себя снова посмотреть на запястье. Этого не может быть! Не может! Не может!!! – Паш… ты иди… я это… сейчас. Ага.
– Кофе сделать? – Послушно встав и направившись к двери, Пашка все равно пару раз обернулся, недовольно хмурясь. – Или валерьянки? Кажется, в аптечке что-то было. Накапать?
– Нет. Кофе. Два.
– Чего два?
– Две кружки, – удивив брата снова, мотнула я головой. – Что-то я себя как-то не так…
– Тогда, может, никуда не поедешь?
– Нет! – выкрикнула я и подняла на брата взгляд, полный ужаса. – Поеду!
– Так. Стоп. Тебе что приснилось?
– Кошмар.
Я решила стоять на своем до последнего. Никто не заставит меня рассказать правду. Потому что это не может быть правдой! Не может!
А зловредный внутренний голос шепнул: «А как же татуировка?»
А нет ее! Это галлюцинация!
«А почему тогда прячешь руку?»
А потому что заткнись!
Мотнув головой, я вытащила из-под одеяла левую руку и настойчивым царственным жестом отправила брата на кухню. То есть просто ткнула пальцем в сторону двери. Кофе. Я хочу кофе. Хотя что я на самом деле хочу, так это понять, что со мной происходит!
Действуя все еще немного заторможенно, переоделась в футболку и спортивный костюм, отстраненно отмечая, что спала в той самой пижаме, в которой была в ночь похищения. И если бы не странный кулон на шее, татуировка рода, да более чем реалистичные воспоминания о днях, проведенных в ином мире, я бы решила, что просто сошла с ума.
Но с ума я вроде бы не сошла. Жаль.
Но что тогда произошло?
Кулон с шеи сниматься отказывался – застежки я не нашла, а затейливая золотая цепочка через голову не снималась. В итоге пришлось смириться.
