– За кого? – спросил Бондин.
Она примолкла, потом призналась:
– Это была не моя идея – с Мишей убежать. Она мне сказала, что он до сих пор меня любит.
– Кто – она? – спросила я.
Мелисса бросила на меня враждебный взгляд, потом сказала Бондину:
– Я расскажу все только лично вам.
– Хорошо.
Далия – вот кто мог бы подбить Мелиссу! Далия даже Весловских нарочно в гости позвала! Да только ведь Далию саму заколдовали. Тогда кто эта таинственная «она»? Мать Мелиссы? Но она вроде не мечтала породниться с Далией… А кто? Какая-нибудь тетушка Миши, которой я не понравилась? Да я всем тетушкам Миши не понравилась. И вряд ли когда понравлюсь. Я ведь не из их круга.
Ступа стала снижаться. И вот мы приземлились на знакомом дворе. Орхидея с Николаем и Мишей уже выходили из своей ступы.
Орхидея накинулась на Мелиссу – хорошо, что у той в руках был торт, иначе Орхидея ее бы точно поколотила.
– Я видела свой самолет! Ты что, не могла потерпеть и проехать пятьсот метров?! Не владеешь самолетной магией, так нечего было колдовать! И вообще, воровать чужие самолеты – подло!
Так же, как чужих женихов, например. Но у некоторых людей, похоже, просто нет совести.
– Даже не пойду смотреть, что там с винтом, – утирая слезу, сказала Орхидея.
– Я уверен, мы сможем все починить, – сказал Николай.
– Ах, даже думать об этом не хочу, – отмахнулась Орхидея.
– Не думай, – сказал Николай. – Я подумаю. Мои сани куда только не врезались… И Карлов их всегда чинит.
– Карлов?
– Если ты не починишь винт сама, вызовем его – он отлично все наладит.
– Хорошо, – согласилась Орхидея грустно.
Кота во дворе видно не было – наверное, ушел по своим кошачьим делам.
Мы зашли внутрь дома, потому что, несмотря на то что солнце снижалось, было еще довольно жарко. А внутри толстостенного белого дома ждала прохлада.
Мелисса увидела выломанную дверь чуланчика, справа от выхода на задний двор. Возмутилась:
– Не могли сначала дверь открыть, а потом ступу звать?
– Извините, – сказал Бондин.
Мелисса сказала:
– А теперь я ее даже поставить на место не могу.
– Я починю, – выступила вперед Орхидея. Взмахнула рукой, половинки двери взлетели, соединились и встали на место.
Бондин раздвинул в разные стороны стеклянные двери, ведущие на задний двор.
– Хоть ветерок, – сказал он.
Потом открыл пару окон.
Орхидея провела рукой по направлению к окнам и дверям, пояснила:
– Чтобы насекомые не залетали.
С помощью ока я увидела, что там появились тонкие, из мелкой сетки, занавеси.
Мелисса унесла торт на кухню. Бондин повесил пиджак на стул и увел Мелиссу в кабинет для разговора. Вернее, для допроса, насколько я понимаю. Шорох длинного подола ее свадебного платья был слышен, пока не хлопнула, закрываясь, дверь.
Миша пошел, улегся на узорчатый коврик у камина и заснул. Бедный. Два сильных зелья подряд любого собьют с ног. Ладно, может, проспится и станет нормальным. То есть вспомнит, что любит меня. И вообще меня вспомнит.
Орхидея и Николай отыскали где-то настольную игру – простенькую, вроде «Догони меня!». Позвали и меня играть, да я отказалась: голова была занята всякими мыслями, и я бы не смогла сосредоточиться на игре.
Они расположились на диване у низенького квадратного стола. Николай снял красный наряд Деда Мороза и снова остался в гавайской цветной рубашке и брюках-сафари. Орхидея читала вслух правила, а Николай любовался ею. И, кажется, правила совсем не слушал.
Я сидела на кресле и перебирала в уме гостей, размышляя о том, кто мог надоумить Мелиссу выкрасть моего Мишу.
И о чем эта кукла Мелисса так секретно сообщает инспектору? Мне ужасно хотелось услышать их разговор. А почему бы и нет? Я поднялась с кресла. Орхидея и Николай, поглощенные игрой, а вернее говоря, флиртом во время игры, не обращали на меня никакого внимания. Я вышла через открытые стеклянные двери во дворик, невидимая занавесь коснулась моего лица, будто паутинка, парящая в воздухе осенью.
