деньги на ваш счет электронным способом, а вы сразу переведете на другой счет, в страну, где его невозможно проследить. Ни грузовиков, ни обысков на границе, ни риска. Не нужно будет продавать украденные ценности за сотую часть их стоимости.
– Спасибо, я услышал достаточно, – произнес мужчина. – Мои друзья покажут вам квартиру. Независимо от того, чем все это кончится, мы с вами, вероятно, больше никогда не увидимся. Но, надеюсь, муж вас выручит. – Он повернулся и пошел. Реми видела: он направляется к большому саду в нескольких сотнях футов от главного поместья.
Мужчина с пистолетом «Скорпион» двинулся первым. Две женщины взяли Реми за руки, а остальные мужчины шли сзади с пистолетами Стечкина наготове. Ее провели через роскошный дом, судя по виду, построенный в 1850–1870 годах. На стенах висели старые потемневшие картины – морские пейзажи с изображением бурь, батальные сцены, портреты женщин в дорогих украшениях и бородатых мужчин.
Мебель была изящная, несомненно французская, обитая шелком, с полированными деревянными частями. Они вошли в большую кухню, потом миновали кладовую с продуктами. Реми подумала: ведут в подземную темницу, но напротив, все поднялись по узким лестницам на верхний, четвертый, этаж. Этот путь был устроен для слуг и привел в узкий коридор с маленькими комнатами, в них, вероятно, жили горничные и помощники повара.
Ее завели в комнату в середине коридора, с правой стороны от окон; дверь здесь была мощная и толстая. В комнате стояли кровать, стол, стул и маленький туалетный столик. Вторая дверь вела в туалет. Опыт жизни в старых домах подсказал Реми: комната эта предназначалась для старшего слуги, а маленькое помещение раньше использовалось не как туалет, а как комната другого слуги. Здесь все перестроили и получилась относительно удобная камера с единственным входом; тут невозможно было отличить день от ночи.
Женщины заставили Реми встать к стене, взяли с туалетного столика газету на русском языке и вложили ей в руки; один из мужчин сфотографировал. Потом, проверив, что снимок получился, все вышли.
За ними закрылась цельная, не полая дверь. Реми услышала, как повернули ключ в замке, но засова не было. Хорошая новость.
Она села на кровать и подумала: полагается заплакать, но отказываюсь это делать. Правильнее сейчас поискать, нет ли аппаратуры для наблюдения: скрытых камер, глазков, углублений, где можно спрятать камеру. Ничего такого она не обнаружила. Тогда Реми принялась разглядывать мебель, особенно кровать и водопроводные трубы в поисках куска металла, который можно превратить в инструмент.
Эти люди понятия не имеют, с кем столкнулись, подумала она. Говоривший человек, как будто из эпохи Романовых, считает их с Сэмом жертвами, которых можно просто схватить и удерживать в заложниках или даже убить. Но вот уже десять лет, как, отказавшись от успешного бизнеса, они сделались приманкой для похитителей и понимали: когда-нибудь одного из них могут похитить, и тщательно распланировали ответные действия с той минуты, как их разлучат. Пленник будет постоянно собирать сведения о месте своего заключения и о тех, кто его схватил; при первой же возможности он постарается сообщить сведения о своем местонахождении и о средствах спасения. А тот, кто на свободе – на этот раз Сэм, – постоянно будет искать. Если не удастся найти быстро, то все равно будет искать – и год, и двадцать лет.
Сэм никогда не сдастся, никогда не откажется от поисков, никогда не позволит хоть одному дню пройти впустую. Она подумала о Сэме, и на глазах навернулись слезы. Сейчас он, по-видимому, предоставит московским властям решать проблему и будет давить на власти США, чтобы ему помогли.
Глава 22
Москва, Россия
Сэм терпеливо сидел в приемной американского консульства. Он не расхаживал по комнате, не барабанил пальцами и никак не проявлял раздражения. В свете заходящего солнца комната выглядела как приемная ближневосточного врача: кожаные кресла, диван, множество журналов на столике, хотя само консульство в Большом Девятинском переулке представляло собой модернистский и агрессивно выглядящий восьмиэтажный куб.
Сэм знал: за ним наблюдают, собирают о нем сведения, стараются узнать, кто он такой на самом деле. Для этого им нужно время. И он уже начал подумывать, что результат отрицательный, но тут дверь открылась. Вошел человек в темном костюме, лицо его прорезали морщинки – если не от улыбки, то во всяком случае от дружелюбного отношения.
– Здравствуйте, мистер Фарго. Я Карл Хагар из отдела безопасности посольства. Извините за задержку.
– Спасибо за эту встречу со мной, – произнес Сэм.
– Мне сообщили о происшедшем, – продолжал Хагар. – Очень жаль, я чрезвычайно озабочен. Мы в Москве не сталкивались с таким происшествием со времен холодной войны. Похищение американского гражданина в аэропорту Шереметьево – вещь совершенно беспрецедентная. Здесь случались террористические акты, людей, пришедших в аэропорт, арестовывали на таможне, но похищений не было.
– Не думаю, что виновны российские власти, скорее какая-то подпольная группа, узнавшая о наших попытках отыскать клады пятого века.
– Мы тоже так считаем, – согласился Хагар.
– Вы занимались исчезновением моей жены?
