По крайней мере, так говорят.
Инженеры решили и нашу городскую транспортную систему создать по образцу тех, что были в старых городах: в Атлантии существует очень романтичная сеть каналов и лодки, которые называются гондолами. Наши гондолы, естественно, модернизированы, они оснащены двигателями и передвигаются по дорогам внутри сухих русел бетонных каналов. Гондолы требуют постоянного ухода и технического обслуживания, но атлантийцы все равно их любят. Каждую ночь после наступления комендантского часа рабочие ремонтируют гондолы, и все же днем нередко можно увидеть вытащенную на берег лодку и копошащихся возле нее механиков. Со стороны очень похоже на русалок, которые кружат вокруг затонувшего корабля: я видела такие иллюстрации в книгах, где рассказывается о временах, предшествовавших Великому Разделу.
Моей маме очень нравилась архитектура Атлантии, она любила деревья и гондолы почти так же, как и храм.
– Расцвет красоты перед лицом смерти, – сказала она как-то нам с Бэй, когда мы разглядывали диаграммы. – Инженеры оставили свой след в каждой части Атлантии. Они сотворили этот город, сделали его прекрасным и в то же время удобным для жизни.
– Они дважды бессмертны, – заметила Бэй. – Теперь живут и на небесах, и в Атлантии.
Мама одобрительно посмотрела на сестренку. Их любовь к нашему городу была чуть ли не осязаема; помнится, я тогда даже почувствовала себя лишней. Я тоже любила наш город, но не до такой степени, как они обе.
Что же касается нижних районов Атлантии, то они менее красивые и более утилитарные, чем прочие. Здесь хорошо видны заклепки на стенах и небо гораздо ниже. В сферах выше уровнем, там, где находится храм, все устроено так, что можно услышать эхо под искусственным небом.
Я прохожу мимо палаток, в которых торгуют масками. Это не те маски, которые мы носим за спиной на случай, если в стенах Атлантии вдруг появится брешь. Они продаются для развлечения, чтобы можно было изобразить из себя кого-нибудь. Я притворяюсь, будто мне интересно: трогаю морды фантастических существ, которые когда-то жили Наверху. Львы, тигры, лошади – я знаю их по картинкам из книг. Есть тут маски и поинтереснее: разные морские ведьмы с зелеными и бирюзовыми лицами.
Дети любят рассказывать друг другу истории о морских ведьмах. Мы болтали о них и в школе, и когда играли после уроков во дворе. Однажды мама велела пойти вместе с ней на вечернюю службу в храм, а мне не хотелось, и я попыталась отвертеться.
– Если я выйду из дома после наступления темноты, меня могут поймать морские ведьмы, – сказала я тогда маме. – Или сирены.
– Морские ведьмы – это суеверие, – заявила мама.
Она не отрицала существование сирен, потому что все знали, что они действительно существуют. Сирены – это такие люди (обычно женщины, но попадаются среди них и мужчины – их называют сирениусы), которые способны использовать свой голос для того, чтобы окружающие делали то, что они хотят. Они – первое чудо, произошедшее после Великого Раздела. Сирены были рождены от первого поколения людей, которые начали жить Внизу, и с тех пор они служат Атлантии.
Между прочим, я тоже сирена.
Но это тайна. Мама решила никому ее не открывать, потому что сирены должны посвящать свою жизнь Атлантии, и маленьких сирен отдают на воспитание Совету. Мама не хотела меня отдавать.
– Морские ведьмы на самом деле существуют, – сказала я маме. – У них даже есть имена.
«Может быть, – подумала я тогда, – некоторые просто-напросто помалкивают о том, что они морские ведьмы. Ведь держим же мы с мамой в секрете, что я – сирена».
Помню, мне тогда от этой мысли даже стало не по себе.
– И какие же у этих ведьм имена? – поинтересовалась мама.
Она задала этот вопрос с такой веселой, насмешливой интонацией. Мне всегда нравилось, когда мама так говорила: это значило, что она с удовольствием поддержит мою игру.
– Например, Майра, – ответила я, припомнив историю, которую слышала еще до школы. – Одну из них зовут Майра.
– Что ты сказала? – переспросила мама в крайнем изумлении.
– Майра, – повторила я. – Она морская ведьма и сирена. Она умеет колдовать не только голосом. Майра может получить от тебя все, что захочет, а потом она превратит тебя в морскую пену, и родные даже не успеют донести твое тело до шлюзов.
Одна девочка в школе рассказывала, что Майра якобы пьет морскую пену. Вот я и решила поделиться с мамой такими жуткими подробностями. Услышав эти слова, она закрыла рот ладонями, и глаза у нее стали круглыми. Я поняла, что мама вовсе не притворяется, а действительно пришла в ужас от того, что услышала. А моя мама была не из тех, кого так просто напугать.
– Рио, пожалуйста, больше никогда никому не рассказывай эту историю, – сказала она.
Голос у мамы дрожал, и я почувствовала себя виноватой. На самом деле я вовсе не собиралась ее пугать.
– Ладно, больше не буду, – кивнула я. – Обещаю.
И решила заодно кое-что выяснить. Некоторые люди утверждают, что у сирен нет души, я и спросила маму, как обстоит дело с Майрой.
– Это все неправда, – сказала мама. – У каждого живого существа есть душа. И у Майры тоже.
