– Сколько их? – спросил Заригор.
– Сотни четыре, – ответил Гурк.
Отряд скакал во весь опор, растянувшись на все ущелье. Там внизу, в долине, где стояла рать, мелькали огни факелов и гудели трубы. Наконец, воины Черной Птицы, преодолев последний подъем, достигли места, где горели костры. Всадники рассыпались по поляне. Многие спешились в поисках живых. Некоторые изучали следы, подняв факелы над головой. Раздавались команды. В воздухе свистнула стрела. Один из воинов упал, схватившись за оперение, торчащее из груди. В следующее мгновение воздух наполнился шипением стрел, ржанием лошадей и предсмертными криками людей. Полторы сотни лучников, стоявших на скалах и скрытых темнотой, опустошали свои колчаны. Воины Черной Птицы были хорошо видны на освещенной кострами поляне. Среди них началась паника. Люди метались, стараясь укрыться от шипящей смерти, но она настигала их. Стрелы внезапно появлялись из темноты и, предательски шипя, находили своих жертв. Военачальники едва смогли собрать половину отряда и попытались вывести людей из-под обстрела. Заригор, в это время, поднял руку вверх. Когда воины Чёрной Птицы поскакали вверх по долине, он махнул рукой и крикнул:
– Вперед!
Почти сотня всадников, подняв мечи и топоры, набирая скорость, ринулась вниз по долине навстречу жуганям. Два отряда налетели друг на друга так, что некоторые лошади перевернулись через головы, ломая ноги и шеи и давя упавших седоков. Заригор достиг почти середины отряда Тёгюнчи кагана, вращая топором вокруг себя. Справа и слева от него падали сраженные воины. Лучники, опустошив колчаны, спустились со скал и вступили в бой.
– Бей! – кричал Заригор, разнося в щепки деревянный щит, которым прикрывался воин. От удара тот вылетел из седла под копыта коней.
– Бей! – вторил ему Гурк своим громовым голосом. Глаза его вылезли из орбит, он рычал, как демон.
– Пленных не берем! – кричали воины, размахивая топорами.
Они выплеснули на врага всю свою ярость, копившуюся веками. За сожженные стойбища, за поруганных женщин, за убитых стариков, за угнанных в рабство детей. Щиты и латы жуганей оказались бесполезными: они не могли их защитить от широких лезвий тяжелых топоров варваров. Остатки отряда жуганей прорвались через ряды пеших воинов Гурка и устремились вниз по долине, нахлестывая коней. Заригор поднял обеими руками топор над головой.
– А-а-а! – закричал он, потрясая оружием и мотая головой, – куда побежали, твари?! Мы только начали! А-а-а! Равар, давай догоним?
– Нет!!! – крикнул Равар, преграждая дорогу. Глаза его сверкнули, – собираемся и уходим. Все назад!!!
– А-а-а! – закричал вновь Заригор и спрыгнул с коня. Он схватил за волосы раненого воина, стоящего на коленях и держащегося за живот, из которого вываливались внутренности. Одним движением великан снес ему голову и подставил свой шлем под фонтан крови. Когда кровь перестала извергаться, Заригор надел шлем на голову. Кровь стекла по его лицу на грудь и по затылку за шиворот.
– А-а-а! – заорал он на всю поляну, потрясая топором. Эхо разнесло крик по соседним ущельям. Воины Гурка с удивлением смотрели на него, а варвары закричали, потрясая в воздухе оружием.
– Дикий народ, – произнес Равар, наклонившись к Гурку.
– Совсем дикий, – согласился великан. На лице его играла довольная улыбка.
– Заригор, – крикнул Равар, указывая мечом направление, – там женщина, там, у костра. Рядом с тобой. Забери ее.
Вождь варваров нашел женщину, поднял на руки. Женщина в ужасе таращила глаза на великана с залитым кровью лицом и рогами на голове.
– Да не бойся ты, – сказал он ласково, держа ее на одной руке, а другой вытаскивая кляп, – я добрый.
Он закинул ее на седло, сел сам и поскакал вслед за своими воинами.
Когда звезды погасли, небо на востоке посветлело, а на смену ночи пришли утренние сумерки, отряд достиг стана Шонкора. Хан стоял, скрестив руки в окружении сотников и богатырей. Зерка подошла и взяла коня под уздцы. Заригор спрыгнул на землю.
– Почему женщины все связанные? – голос сестры резко прозвучал в темноте ночи.
– Какие уж были, – ответил Заригор, плотно сжав губы, глаза его потемнели, – вот еще одна, забирай. Мы ее чуть не забыли.
Он взял висящую на седле женщину за бедра и поцеловал в ягодицу. На лице появилась блаженная улыбка, глаза немного повеселели.
– Какая красота! – воскликнул он.
Заригор снял женщину с коня и передал сестре. Зерка гневно взглянула на него, взяла женщину на руки и понесла к одному из шатров. Там она положила ее на расстеленный войлок и вытащила нож. В глазах женщины появился страх. Зерка разрезала веревки и бросила их в сторону выхода.
– Не бойся, – произнесла она, – тебя никто не обидит. Пить хочешь?
Женщина закивала. Зерка протянула ей небольшой кожаный сосуд.
– На, глотни, легче будет. И уснешь быстрей.
Та пригубила напиток и сразу закашлялась.
– Ничего, ничего, – успокоила ее Зерка, – выпей немного.
Женщина сделала два глотка, и у нее перехватило дыхание. Она вернула кожаную флягу и прикрыла ладонью рот. Наконец, дыхание восстановилось, и она опустилась на войлок, свернувшись калачиком и подложив под щеку ладонь.
