– А теперь повторяйте за мной…
Тут-то ему все же пришлось на нее взглянуть. Если бы он принес брачный обет, не глядя, он бы показал себя грубым мужланом – или трусом. И он повернул голову.
Фина Проктор, которую всего несколько секунд отделяли теперь от превращения в Фину Ситон, была всего на несколько дюймов ниже ростом, чем он.
Загорелая дочерна, как большинство девушек в фермерских семьях, которых учили хозяйству в полях, – загорелая, как Мэтт. Глаза у нее тоже были карие, как лещина.
Она была недурна собой. Лицо умное, с широким и высоким лбом, дугами бровей, прямым носом, полными, но красиво вылепленными губами, белыми зубами. Правда, она не показала их в улыбке.
Она серьезно встретила его взгляд.
А она-то что об этом думает? Да, выйду, мол, замуж, ради союза Ситонов и Прокторов, чтобы принести своему клану землю и власть. А потом, когда муж наскучит, убью его ночью на поле или в лесу, одним ударом когтистой лапы – папаша поможет замести следы, убедить всех, что какой другой зверь его сгубил…
Мэтт сам ужаснулся этим мыслям.
Он почувствовал, как кровь отлила от щек.
Вот в этот самый момент ее прохладная ручка, такая маленькая в его руке, и сжала ее чуть заметно. Она зажмурила правый глаз всего на миг – вправду подмигнула или показалось?
Он чуть не спасовал, а она его поддержала. «Может, она все же настоящая женщина?» – подумал он. Или это все ее звериная хитрость?
Волосы ее, золотые, густые и длинные, были убраны в сложную прическу – заплетенные косы заколоты на затылке, завитые локоны спущены вдоль спины, словно кукурузные косички, что плелись на Праздник урожая.
Мэтту понравились ее волосы, и глаза, и то, как она ему подмигнула. Ему понравилось ее имя, которое он только сейчас впервые услышал полностью от священника – Афина. Из своих книжек Мэтт знал, что Афина – мудрая богиня-воительница древних греков. Все было бы хорошо, правда хорошо – если бы остальное было по-другому.
Они сели за свадебный стол в гостиной молитвенного дома, среди букетов цветов.
Там Мэтт познакомился наконец с Джозом Проктором, неприметным, мускулистым, черноволосым человеком. Он пожал Мэтту руку, хлопнул его по спине и сказал, что о Мэтью Ситоне он слышал слова только самые хвалебные и лестные, и с радостью принимает его в народ Предгорий.
За столом вино лилось рекой. Мэтту казалось теперь, что он раздвоился. Один был вполне доволен и все косился на свою молодую жену. А второй прятался в сумрачной пустоте и хмурился, напрягшись, словно взведенный курок.
Джоз подарил молодым дом – обычный подарок главы важного семейства новому зятю. Чентеру Аннин отец тоже в свое время подарил дом. И после ужина, под ливнем конфетти из рисовой бумаги, Фина с Мэттом забрались в украшенную лентами двуколку Проктора, и Мэтт щелкнул кнутом над головами разукрашенных серых коней, и поскакали они вверх, в холмы, в звоне бубенцов и лучах солнца. Она и он. Вдвоем.
– Наверное, ты хочешь переодеться.
Это были, по сути, первые слова, с которыми она обратилась к нему с тех пор, как они остались наедине, – вообще, с тех пор, как встретились у алтаря.
– Вообще-то… да. Шею натирает.
– А ведь шелк такой гладкий… – сказала она, почти игриво.
Но, как бы там ни было, оба они поднялись по великолепной деревянной лестнице и в разных комнатах переоделись в более будничные наряды.
Когда он спустился, одна из служанок разводила огонь, но лампы зажигала Фина – Афина. Служанка, похоже, вовсе ее не боялась. Но ведь даже дикие звери, когда привыкнут к людям, могут вести себя, как ручные.
Они сели за поздний ужин при свечах.
– Тебе нравится твой дом, Мэтью? – учтиво спросила она, впервые произнеся его имя.
– Да.
– Мой отец постарался предусмотреть все удобства.
– Да, дом просторный и богатый.
– Мне бы хотелось, – проговорила она, – кое-что изменить.
– Разумеется, пусть все будет на твое усмотрение.
– Хорошо.
Девушка-служанка обошла вокруг стола и подлила ему кофе, как Мэгги сделала бы дома. Но теперь его дом здесь.
