«Пойми, Дарольд, есть процессы, с которыми можно только примириться. Либо же погибнуть! Нет другого пути. И перемены в этом мире уже не остановить. Но можно сделать так, чтобы они принесли благо. Для этого не нужно бояться перемен. Нужно их принять и нести в мир. Понимаешь?»
«Я не знаю…»
«В тебе сила. И я ее чувствую. Ты ведь наверняка хотел спросить о том, каким образом вышло, что в деревне нордов вас никто не заметил?»
«Да».
«Так вот, Дарольд, есть такие точки… в пространстве, во времени. Понимаешь, о чем я говорю?»
«Ты все время говоришь о каких-то точках, а я не понимаю!»
«Ну, вот ваш костер здесь и сейчас, это одна точка, а ваш костер через час, это другая. Так понятней?»
«Нет».
«Хорошо, попробую еще раз. Зная ключевые моменты времени, можно влиять на события. Самый простой пример: помнишь, как ты разлил масло? А ведь тот человек, что вышел из дверей, увидел вас. Он мог поднять тревогу, но не поднял. Почему? Он упал, ударился и все забыл. Это была ключевая точка».
«Но как ты о ней узнал?»
«В этом и есть тайна! В этом искусство! Понимаешь? Увидеть эту точку, понять и привнести изменения, чтобы последующая вереница событий шла по иному сценарию, вот оно – искусство магии, о котором все мечтают».
«Я бы хотел научиться этому».
«Все бы хотели этому научиться, но не всем дано. Впрочем, у тебя есть шанс. Со временем ты поймешь, как и что делать. Но и это не главное. Важнее – люди».
«Люди? Как люди могут быть важнее магии?»
«Есть такие люди, которые сами являются узлами огромной паутины. И они могут влиять на нее. Влиять на все вокруг! Но они должны научиться, должны принять свой дар. Это не просто, Дарольд. Но именно эти люди меняют мир! И ты один из них!»
«Я?»
«Да, Дарольд, ты – узел Паутины Судьбы, очень важный узел. И только от тебя зависит, будет ли мир вокруг тебя жестоким или добрым, злым или милосердным… будет ли в нем править несправедливость или правда. Это большая ответственность».
Я почувствовал, что Вар Ло начинает исчезать.
«Вар Ло! Подожди!»
«Я устал, Дарольд. Мне нужно набраться сил».
«Но что мне делать дальше? У меня столько вопросов!»
«Я устал…»
«Куда мне идти?»
«А куда ты хочешь попасть?»
Вар Ло исчез, а меня понесло течением магии куда-то в сторону, и вместо того, чтобы покинуть это неспокойное море, я поддался его силам. Одного я страшился – погружаться в глубину. Скользить по поверхности было легко и безопасно. А вот там, в глубине магии, таилось нечто особое, чуждое человеческой природе. Страшное!
Бывалые рыбаки рассказывали, что так было и в обычном море. Сети иногда вытаскивали на поверхность лютых тварей, от одного вида которых трезвели самые пьяные. Тут не было верха и низа. Сторон света тоже не было. И даже само движение было абсолютным. Я чувствовал его, но не было ориентиров, чтобы понять, куда я двигаюсь и с какой скоростью. Это было странно. Я помнил, что при желании тут можно было подниматься вверх и опускаться в глубину, плыть то в одном направлении, то в другом. Стоило только пожелать.
Я пытался понять то, что открылось мне совсем недавно, и послушно двигался туда, куда несла меня магия. А она, казалось, не обращала на мое магическое воплощение никакого внимания. Просто жила своей жизнью. Лилась, перетекала, изменялась. И я словно растворялся в этом море. Терял себя. И одновременно находил что-то иное, новое, особенное.
«Что мне делать?» – подумал я и тут же вспомнил, с какой ненавистью говорила Ули о нордах. Да полно, о нордах ли? С какой ненавистью она говорила о людях вообще! Что делать с этой ненавистью? Как справиться с ней? Не является ли ее ненависть отзвуком того жуткого, тяжелого чувства, которое овладело мной, когда брат Ордена рассказал о смерти матери?.. И если так, то какие страшные последствия могут быть у этой ненависти? Во что превратится Ули, если даст волю этому чувству? Не будет ли вся ее жизнь уничтожена им?! Но что страшнее, покорность с которой ее сестра, Аги, принимает мир, или то желание бороться с миром, которое владеет Ули? А если она получит власть?
«Как же так вышло? Что нужно было пережить, чтобы так измениться?!»
Я думал об этом с горечью. От осознания того, что сестрам было плохо, мне делалось больно.
Проснулся я как раз с рассветом.
