– Хорошо, но имей в виду, моя мама – тире высокого уровня и очень проницательный человек. С учетом ее опыта в чтении сознания особенно.
Я наморщила лоб, пытаясь припомнить, что слышала о тире. Драг, заметив это, мученически вздохнул, словно я должна это знать, но из-за своей ущербности не знаю. Вот он…
– Тире – это ментальный талант человека, который тестируется на специальных тренажерах. Чем дальше сможешь пройти, тем выше уровень таланта. Выделяют психологическую, физическую и эмоциональную специализации. Психологическая отвечает за мышление, подсознание, уровень интеллектуального развития. Эмоциональная – за эмоции, сны. Физическая – дает возможность управлять физиологическими процессами в организме.
– А у твоей мамы…
– Да, психологическая. И у нее очень сильный талант.
– А она?..
– Нет! – возмутился Уотерстоун, прекрасно меня поняв. – Применение силы без разрешения строго запрещено!
– Хорошо, – возвела я очи горе. – Я готова.
Уотерстоун пробежался пальцами по своему коммуникатору и сказал:
– Спроецировать изображение.
Перед нами в центре комнаты возникла голограмма женщины, чью фотографию мы с девочками видели в сети. Но благодаря движению и мимике землянка казалась моложе своего возраста.
Средних лет женщина с короткой стрижкой. Русые волосы с рыжим отливом, уложенные в пышную прическу, выгодно подчеркивали овал лица. Голограмма позволяла рассмотреть серые глаза и бледную, почти белую кожу. Немного полноватая фигура с пышной грудью и крутыми бедрами придавала дополнительный шарм образу матери начальника.
Это та самая леди Уотерстоун, которая попала к нам из прошлого. Рядом с ней появился широкоплечий драг, который оказался выше жены на целую голову. Оттенок его кожи был более темным, чем у сына, а взгляд – цепким и пронзительным.
Я смотрела на чету, широко раскрыв глаза и приоткрыв рот. Где я еще увижу главу рода и знаменитого ученого?
– Алексей, что ты ей понарассказывал о нас, что она смотрит так… жадно? – рассмеялась женщина.
– Боюсь, это не я виноват, – саркастически заметил мой начальник. – Алена, как только мы с ней познакомились, воспользовалась услугами сети. Там-то она и почерпнула все сведения о моей семье.
Я покраснела. Вот зачем он так? Ведь не соврал и словом, но прозвучало это, словно мы с ним… встречаемся.
– Кстати, познакомьтесь, это Алена, на которую вы так хотели посмотреть. Алена, это мои родители, Мария и Александр Уотерстоуны.
– Добрый вечер, – выдавила я, чувствуя, как мои щеки пылают.
Ненавижу!
Женщина снова рассмеялась:
– Алексей, ты неисправим. Зачем ты ее смущаешь?
Я, как и было приказано, сидела в кресле и рассматривала стены. Какие прекрасные стены, просто не передать словами. Такие беленькие… нежненькие.
Покосившись на родителей Уотерстоуна, я заметила, что его отец продолжал молча меня разглядывать, а в его глазах таились смешинки.
Да, если бы я наблюдала все это со стороны, мне тоже было бы смешно. Но я-то, как пугало, сижу на всеобщем обозрении и молчу. Разговаривать без разрешения нельзя.
– Сын, расскажи нам, где работает эта прекрасная девушка? – прозвучал глубокий голос отца начальника.
Я оторвала взгляд от стены и посмотрела на старшего драга.
– Работает вместе со мной в Центре.
– Но ты же ее начальник! – воскликнула леди Уотерстоун.
– Как ты верно подметила, мама. Да, я отдаю ей приказы.
Вроде не было ничего такого в этих словах, но для меня они имели двойное значение, ведь именно из-за одного такого приказа я тут сижу. Противный драг!
– Надеюсь, ты не пользовался этим преимуществом в начале ваших…
– Мама! – прорычал начальник.
Женщина возвела очи горе:
– С тобой просто невозможно разговаривать.
Землянка повернулась ко мне.
– Алена, расскажи мне о себе.
– А… – Я бросила взгляд на ее сына.
